Кидонианка
Шрифт:
– Про теросы ничего не могу сказать – никогда не интересовался. А шарм – от кидонианского «чармо», что значит «очарование». Когда они появились, в ходе были еще купюры и их делали очень красивыми.
– В смысле, физические деньги?
– Именно. Это были пластиковые карточки, действительно прелестные на вид.
– Тяжело, наверное, их с собой таскать?
– Думаю, да. Не представляю, как вообще можно жить с пачками хлама в карманах. С другой стороны, тогда было гораздо проще уклоняться от налогов, – усмехнулся Ивар.
Он взял ее ключ, поднес к своему запястью, немного покопался в голограмме и вернул обратно.
– Твой день только что стал немного
– С чем?
– С первой зарплатой, конечно! Точнее, с авансом – зарплату ты пока не заслужила, – Ивар хохотнул и ткнул девушку в плечо. – Пошли накупим тебе хлама.
– Ты перевел мне денег?!
– Ага.
– Но… как ими пользоваться?
– Мы возьмем тебе терминал, и я все покажу. Пока запомни главное: в Монархии всегда расплачивайся земными. Ни в коем случае не используй агатонские – могут неправильно понять. На Земле полно повернутых на национализме патриотов, точно попадешь в драку. Теросы и шармы оставь для покупок в сети или как резерв. Эти валюты стабильные, с ними не пропадешь. И кстати, как будет время, напомни рассказать тебе о золоте и серебре.
– Я знаю – это такие металлы.
– Верно, и в них можно хранить деньги. Только не в банковских облигациях на металл, а именно в слитках. У меня есть пара хранилищ на случай кризиса – страховка не помешает, знаешь ли.
– Я ничего не поняла, – честно призналась Розали.
– Главное – напомни тебе рассказать об этом. Если выживем завтра, – он улыбнулся во весь рот, а вот девушке эта фраза ой как не понравилась. – И забыл еще кое-что важное: теневые брокеры любят шармы, ой как любят. Имей ввиду.
– Кто-кто?
– Люди, которые зарабатывают на торговле информацией. Их зовут серыми брокерами или теневыми – смотря насколько ты любишь все романтизировать.
– И какую информацию они продают?
– Любую. Адреса, имена, должности, фотографии – все, что запрещено выкладывать в свободный доступ.
– А откуда они ее берут?
– Если бы знал, то не пользовался бы их услугами. Обычно люди сами продают: мелкие чиновники и секретари любят деньги, а за важную информацию можно получить очень много…
– Ужасно, – резюмировала Розали.
Выходит, тот мужчина в паспортном столе может легко продать информацию о ней этим брокерам? Кому вообще тогда можно доверять?
Первым, что Роза купила в своей жизни, оказался терминал ИнтерСети. Она ожидала, что он страшным образом вмонтируется в кожу и будет сидеть там как инородное тело, поэтому очень боялась. На деле, продавец просто взял ее запястье, приложил к нему крохотный пластиковый квадратик и тот слился с кожей, будто и нет ничего. Даже физически его наличие оказалось очень сложно почувствовать – только если упорно водить пальцами по коже.
Терминал был на редкость пугающей в обращении вещью: сначала он поприветствовал девушку голограммой, а потом вдруг начал слать картинки и звук прямо в мозг. Розали испытала не столько культурный шок, сколько животный ужас. Ивару пришлось отпаивать ее газировкой и откармливать хот-догами, чтобы успокоить.
Девушка потратила, наверное, целый час, чтобы освоиться и привыкнуть к тому, что неосторожная мысль может вызвать запрос в ИнтерСеть и выдать перед глазами целый ворох ответов с текстом и видео.
– А почему ты проецируешь все в голограмму? – спросила Роза, борясь с головной болью от невиданных ранее мысленных усилий.
– Привычка. На флоте запрещены трюки с проекцией в мозг. Не везде, но во многих местах точно.
– Почему?
– Ради секретности, конечно. Все должны знать, чем
– А как они узнают, что ты не жульничаешь?
Ивар усмехнулся.
– ЭМ 21– обертка. Или статический щит, как его обычно зовут. Это специальное энергетическое поле, которое нарушает работу электроники. Может служить для разных целей, но в защищенных помещениях обычно блокирует передачу сообщений в человеческий мозг. Я знал шутников, которые настраивали его так, чтобы при малейшей попытке сделать что-то незаметно, человека разбивало эпилептическим припадком – пугающее зрелище. И мотивирует не жульничать.
21
ЭМ – электромагнитный.
Да уж, пугающее – не то слово. Хотя, интересно, насколько ее мозг будет подвержен такому воздействию? На крохотное мгновение Розали захотела это проверить, но быстро прогнала мысль – и так хватает доказательств, что она не человек.
Де Карма еще немного поводил Розу по достопримечательностям: показал древние земные строения, пережившие эпоху перенаселения, и последний оставшийся лес в бассейне Амазонки. Правда, кроме деревьев там ничего толком и не было, разве что немного птиц. Но даже несмотря на красоты, Земля все равно разочаровала: шум, толкотня, жара и вонь – ничего похожего на прекрасную столичную планету, о которой писали в старых книгах. Неужели люди угробили ее всего за пару тысяч лет?
Поэтому Розали только обрадовалась, когда пришло время возвращаться на базу Виктора. Они прибыли вечером: город вокруг ангара стал сборищем смертельно ярких голограмм и зазывающих надписей. Весь этот свет вызвал у девушки необъяснимое раздражение: хотелось найти рекламное агентство и разгромить его офис.
Ленисаад (Ленни, как прозвал его Ивар, чем нарвался на ругань) разместил весь отряд в некоем подобии казармы. В его собственности было два огромных ангара, и если в одном приземлялись корабли с мигрантами и контрабандой, то в другом он устроил жилую зону для своих людей. Кроме отряда Ивара там разместили демократов и несколько десятков неприятных на вид личностей. Последние устроили потасовку в углу и делали ставки. Многие уже изрядно подвыпили и выпустили целое облако сигаретного дыма. Вентиляция работала слабо, так что серая пелена медленно поднялась к потолку и превратилась в подобие дружелюбного привидения.
Вечер Розали провела за терминалом: открыла для себя удивительный мир ИнтерСети и бесплатных энциклопедий. Листать паспорт и смотреть на фотографию мамы она все так же не решалась. А когда голова начала болеть от голограмм и мысленных проекций, присоединилась к остальной команде. Те затеяли карточный турнир на старой бочке ионного топлива, все еще воняющей чем-то едким.
Увы, веселье быстро закончилось: все пошли спать, набираться сил для завтрашнего «дня Х», и в итоге Розали осталась одна. Ночь предстояла долгая, и девушка поняла, что не сможет выдержать храп нескольких десятков людей. Она долго гуляла по ангару в поисках чего-то интересного, пока не нашла скрипучую металлическую лестницу. Та привела Розу под самую крышу – очень высоко, между прочим. Здесь Виктор проложил хлипкий мостик, который закончился выходом на балкон. Строго говоря, балконом это сложно было назвать: Ленисаад проделал дыру в стене и прибил снаружи площадку похожую основание пожарной лестницы.