Киево-Печерский патерик

Сборник

О том, что случилось с Моисеем, записано и в Житии святого отца нашего Антония, так как во времена святого Антония пришел блаженный; и скончался он о Господе в добром исповедании, пробыв в монастыре десять лет, а в плену страдал пять лет в оковах, шестой же год за чистоту.

Помянухъ же чернеческое изгнание в Лясхъ преподобнаго ради пострижениа, еже вдатися Богу, егоже възлюби. Сие въписано есть в Житии святаго отца нашего Феодосиа. Егда изъгнанъ бысть святый отець Антоние княземь Изяславомъ Варлаама ради и Ефрма, княгыни же его, ляховица сущи, възбрани ему, глаголющи: «Ни мысли, ни сътвори сего. Сице бо нкогда сътворися в земли нашей: и нкиа ради вины изгнани быша черноризци от предлъ земля нашиа, и велико зло съдасяв Лясхъ». Сего ради Моиса сътворися, якоже и пред

написахомъ о Моиси Угрин и о ИоаннЗатворниц, еже съда ими Господь въ славу свою, прославляа их, тръпниа ихъ ради, и дары чюдотвориа обогати. Тому слава нын, и присно, и в вки вкомъ.

Я упомянул и об изгнании чернецов из Польши за пострижение преподобного, предавшегося Богу, которого он возлюбил. Об этом рассказано в Житии святого отца нашего Феодосия. Когда святой отец наш Антоний был изгнан князем Изяславом из-за Варлаама и Ефрема, жена князя, полячка, удерживала его от этого, говоря: «И не думай поступать так. То же было некогда в нашей земле: некоей ради вины изгнаны были черноризцы из пределов земли нашей, и великое зло тогда сделалось в Польше!» Из-за Моисея это произошло, как уже прежде написали о Моисее Угрине и Иоанне Затворнике, о том, что сделал чрез них Господь во славу свою, прославляя их за терпение, и дарами чудотворения наделил их. Слава ему ныне, и присно, и во веки веков.

О ПРОХОРЕ ЧЕРНОРИЗЦИ, ИЖЕ МОЛИТВОЮ В БЫЛИА, ГЛАГОЛЕМЙ ЛОБЕДА, ТВОРЯШЕ ХЛБЫ И ВЪ ПОПЕЛУ СОЛЬ. СЛОВО 31

О ПРОХОРЕ-ЧЕРНОРИЗЦЕ, КОТОРЫЙ ИЗ ТРАВЫ, НАЗЫВАЕМОЙ ЛЕБЕДА, МОЛИТВОЮ ДЕЛАЛ ХЛЕБЫ, А ИЗ ПЕПЛА СОЛЬ. СЛОВО 31

Якоже изволися человколюбцю Богу о своей твари, на всяка времена и лта промышляа роду человческому и ползнаа даруа. Ожидаа нашего покааниа, наводить на ны овогда гладъ, овогда же рати за неустроение сущаго властелина. Симъ бо приводить Владыка нашь и человческое нерадение на добродтель, на памятьдлъ неподобных, ибо длающе злаа дла неподобнаа предани будут злым и немилостивым властлиномъ, грхъ ради наших, но ни тии убжать суда: суд бо безъ милости не сътворшимъ милости.

Такова воля человеколюбца Бога о своем творении: во все времена и лета заботится он о роде человеческом и дарует ему полезное. Ожидая нашего покаяния, наводит он на нас иногда голод, иногда рати за междоусобные распри властелина. Этим Владыка наш направляет человеческое нерадение к добродетели, напоминая суть неподобных дел, ибо делающие злые и неподобные дела преданы будут злым и немилостивым властелинам за грехи свои, но и те не избегнут суда: суд бывает без милости тому, кто сам не творит милости.

Бысть убо въ дьни княжениа Святополча в Киев. Много насилиа сътвори людемь Святополкъ, домы силныхъ до основаниа без вины искоренивъ, имниа многыхъ отъем. И сего ради попустил Господь поганымъ силу имти над нимь, и быша брани многы от половець. К сим же и усобица бысть в та времена, и глад крпокъ, и скудота велиа при всем Руской земли.

Произошло это во дни княжения Святополка в Киеве. Много насилий делал людям Святополк, без вины искоренил до основания семьи многих знатных людей и имение у них отнял. И за то попустил Господь взять поганым силу над ним: и много тогда было войн с половцами. К тому же были в те времена усобицы и голод сильный, и во всем была скудость великая в Русской земле.

Бысть же въ дни тыи прииде нкий человкь от Смоленъска къ игумену Иоанну, хотя быти мних; его же и постригъ, Прохора того имянова. Сий же убо Прохоръ-черноризець вдасть себ въ послушание и въздержание безмрное, яко ихлба себ лишивъ. Събираеть убо лобеду, и, своима рукама стираа, хлбъ себ творяше, и симъ питашеся. И сего приготовляше до года, и въ преидущее лто тоже приготовляше, яко доволну ему быти безъ хлба всь животъ свой.

В те дни пришел некий человек из Смоленска к игумену Иоанну, желая стать иноком; игумен постриг его и назвал Прохором. Этот черноризец Прохор предал себя на послушание и такое безмерное воздержание, что отказался даже от хлеба. Он собирал лебеду, растирал ее своими руками, делал из нее хлеб и этим питался. И заготовлял он себе ее на год, а на следующее лето собирал новую, и так довольствовался он лебедой вместо хлеба всю жизнь свою.

И виде Господьтръпние

его и великое въздержание, положи ему горесть ону на сладость, и по печали бысть ему радость, по реченному: «Вечерь въдворится плачь, и заутра радость». И сего ради прозванъ бысть Лобедникъ, ибо николиже хлба вкуси, разв просфуры, ни овоща никаковаже, ни питиа, но точию лобду, якоже и выше речеся. И сий не поскорб николиже, но всегда работаше Господеви радуася. И ни устрашися николиже находящиа рати, зане бысть житие его, яко единому от птиць, не стяжа бо селъ, ни житница, идже съберетблагаа своа. Сий не рече, якоже богатый: «Душе, имаши многа благаа, лежаще на многа лта, яжь и пий, веселися!» Иного бо не имяше, разв точию лобеду, но се приготовляше токмо на приидущее лто, глаголаше к себ: «Человче, в сию нощь душу твою истяжуть от теб аггели, а яже приготованнаа лобеда кому будеть?» Сий дломъ исполъни слово Господне реченное, еже рече: «Възрите на птица небесны, яко не сють, ни жнуть, ни в житница събирають, но Отець вашь небесныйпитаеть их». Симъ ревнуа, и сий преподобный Прохоръ легко преходя путь, идже бо бываше лобеда, то оттуду на свою раму, яко на крилу, в монастырь приношаше, на свою кормлю готовляше: ненаоранне земли ненасеанна пища бываше ему.

И Господь, видя терпение его и великое воздержание, превратил ему горечь ту в сладость, и была ему радость после печали, по сказанному: «Вечером водворяется плач, а наутро радость». И ради этого прозвали его Лебедником, потому что, как сказано выше, никогда он не вкушал ни хлеба, кроме просфоры, ни овощей никаких, ни напитков, но только лебеду. И не роптал он никогда, но всегда служил Господу с радостью. И не страшился он никогда никаких бед, потому что жил как птица: не приобретал ни сел, ни амбаров, где бы хранить добро свое. Он не говорил, как тот богач: «Душа, много добра лежит у тебя на многие годы: ешь, пей, веселись!» Не имел он ничего, кроме лебеды, да и ту приготовлял только на один год, говоря себе: «Человече! В эту ночь возьмут от тебя душу твою ангелы, так кому же останется приготовленная тобой лебеда?» Он на деле исполнил слово Господа, который сказал: «Взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут, не собирают в житницы, и Отец ваш небесный питает их». Подражая им, преподобный Прохор легко проходил путь до того места, где росла лебеда, и оттуда на своих плечах, как на крыльях, приносил ее в монастырь и приготовлял себе в пищу: на непаханой земле несеяный хлеб был ему.

Гладу же велику приспвшу, и смерти належащии глада ради бывающа на вся люди, блаженны же дло свое съдръжаше, събираа лобеду. И сего видвь нкий человкъ, събирающа лобеду, начатъ и той събирати лобеду, себеже ради и домашних своихъ, да темь препитаются въ гладнае время. Сему же тогда блаженному паче умножашеся лобеда на пищу, и болий труд творяше себ в тыи дьни, собираа таковое злие, якоже и прежде рхъ, и, своима рукама стираа, творяше хлбы и раздаваше неимущимъ и от глада изнемогающимъ. Мнози же бяху тогда к нему приходяще въ гладное врмя, онъ же всмъ раздаваше, и всемь сладко являшеся, яко с медомъ суще; а не тако хотти кому хлба, якоже от руку сего блаженнаго сътворенное от дивиаго злиа приати. Кому бо дааше съ благословениемь, то свтелъ и чистъ являашеся и сладокъ бываше хлбъ; аще ли кто взимаше отай, обреташеся хлбъ яко пелынь.

Настал великий голод, и смерть из-за голода нависла над всеми людьми; блаженный же продолжал дело свое, собирая лебеду. Увидев его, собирающим лебеду, один человек и сам стал собирать лебеду для себя и для домашних своих, чтобы пропитаться ею в голодное время. Блаженному же тогда пришлось гораздо больше собирать лебеды на пищу, и принял он на себя в те дни еще больший труд: собирая это зелье и, как я уже говорил, растирая его своими руками, делал из него хлебы и раздавал их неимущим и от голода изнемогающим. Многие приходили к нему в это голодное время, и он всех оделял этими хлебами, и сладкими, как с медом, казались они всем; и никому так настоящего хлеба не хотелось, как руками этого блаженного приготовленного из дикого зелья. И если он сам давал с благословением, то светел, и чист, и сладок бывал его хлеб; если же кто брал тайком, то оказывался хлеб горек, как полынь.