Киево-Печерский патерик
Шрифт:
Егда же разум, еже о Боз ему скончатися, моляшеся Богови прилжно, приатным быти слезам его пред нимъ, и въздвъ руц гор, начатъ молитися, сице глаголя: «Владыко Господи, человколюбче Иисус Христе, мой Царю пресвятый, не хотяй смерти гршникомъ, но ожидаа обращениа, съвдый неможение наше, утшителю благый, болящимъ здравие, гршником спасение, изнемогающим укрпителю, падающимъ въстание! Молю ти ся, Господи, в час сий, удиви на мне, недостойнемь, милость свою и излий благоутробиа твоего неизъчерпаемую пучину, еже не искусити ми ся от въздушныхъ князь мытарьствы и не обладану быти ми ими, молитвами угодникъ твоихъ,
Когда же почувствовал он свою кончину, то стал прилежно молиться Богу, чтобы угодны были слезы его пред ним, и, воздев руки к небу, стал молиться, так говоря: «Владыко человеколюбец, Господи Иисусе Христе, Царь мой пресвятой, ты не хочешь смерти грешников, но ожидаешь их обращения, ведая немощь нашу, утешитель благой, больным здравие, грешникам спасение, изнемогающим укрепитель, падающим восстание! Молю тебя, Господи, в час сей покажи мне, недостойному, милость свою и излей неисчерпаемую пучину милосердия твоего, избавь меня от искушений врагов на мытарствах и не дай им овладеть мной, по молитвам угодников твоих, великих отцов наших Антония и Феодосия, и всех святых, от века угодивших тебе. Аминь».
Ту абие нкто красенъ ста пред нимъ и рече к нму: «Добре помолися, но что се хвалиши о тщете слезъ?» И взять съсуд, паче боли того, благоуханиа исполненъ, яко миро благовонно: «Сие, — рече, — от твоихъ слезъ, еже въ молитв къ Богу изълиалъ еси от сердца, еже рукою, или убрусомъ, или ризою отр, или на землю отпад от очию твоею. Сиа вся събрах в смъ съсуд и съкрыхъ, повелениемь Творца нашего, и нын посланъ есмь повдати теб радость, и съ веселиемь отъидеши к нему, той бо рече: “Блажени плачющии, яко ти утшатся”». И сие рекъ, невидим бысть.
Тут вдруг некто, прекрасный видом, стал перед ним и сказал ему: «Ты хорошо помолился, но зачем хвалишься тщетой слез?» И, взяв сосуд гораздо больше Феофилова, благоухания исполненный, как мирра благовонного, он сказал: «Это часть твоих же слез, которые в молитве к Богу излил ты от сердца, — те, которые ты отер рукою, или платком, или одеждою, или которые на землю упали из глаз твоих. Все их, по повелению Творца нашего, я собрал и сохранил в этом сосуде, и ныне я послан поведать тебе радость: с веселием отойдешь к тому, который сказал: “Блаженны плачущие, ибо они утешатся”». И сказав это, сделался невидим.
Блаженный же Феофилъ призва игумена и сказа ему явьление аггела и глаголание, и съсуда два показа ему: единъ исполненъ слезъ, другый же бывъ, паче араматы, благыа воня, еже повеле възлиати на тло свое. Сам же въ 3 день къ Господу отъиде. И сего достолпно в печер положиша близъ Марка Печерника; помазавъше того от съсуда аггелова, яко и всей печер наплънитися благоюханиа, и слезный же съсуд на нь възлиявше, да савы слезами пожнеть в радости рукояти своа: плакаху бо ся, рече, вметающе смяна своа, сии о Христ утешени будут, — ему же слава съ Отцемь и Святым Духом.
Тогда блаженный Феофил призвал игумена и поведал ему явление ангела и речи его, и показал ему оба сосуда: один был полон слез, другой же благовония, не сравнимого ни с какими ароматами, и попросил он вылить их ему на тело. Через три дня он отошел к Господу. И положили его достолепно в пещере, около Марка Пещерника; когда тело его помазали из ангелова сосуда, вся пещера наполнилась благоуханием; вылили и сосуд слез на него, чтобы сеявший слезами в радости
О СВЯТЫХЪ ПРЕПОДОБНЫХ ОТЦЕХЪ ФЕОДОРЕ И ВАСИЛИИ. СЛОВО 33
О СВЯТЫХ ПРЕПОДОБНЫХ ОТЦАХ ФЕОДОРЕ И ВАСИЛИИ. СЛОВО 33
Якоже реченно есть, мати всмъ благыням — нестяжание, такоже и корень есть и мати всмь злымъ — сребролюбие. Якорече Лествичникъ: «Любяй събирати имние, сицевый до смерти иглы ради тружается, а не любляйимниа, сей Господа възлюби и заповди его съхрани. Таковый блюсти имниа не может, но расточаеть благолпно, всмъ трбующимъ подаваа, якоже Господь рече въ Евангелии: «Человкъ, аще не отречется всего сущаго, не можеть быти мой ученикъ».
Сказано: как мать всему благому есть нестяжание, так корень и мать всему злому — сребролюбие. Лествичник говорит: «Любящий собирать имение до смерти ради иглы трудится, а тот, кто не любит богатства, Господа возлюбит и заповеди его сохранит». Такой сберечь имения не может, но растрачивает его благопристойно, всем нуждающимся подавая; так и Господь сказал в Евангелии: «Если человек не отрешится от всего, что имеет, не может быть моим учеником».
И сему словеси послдоваФеодоръ, оставль убо мирьскаа и богатество разда нищимъ, и бысть мних и добр подвизасяна добродтель. Повелениемь же игуменимь бысть житель в печер, еже зоветсяВаряжескаа, и в той многа лта сътвори въздержася.
Последуя этому слову, Феодор оставил все мирское, богатство раздал нищим, и стал иноком, и крепко подвизался в добродетели. По повелению игумена стал он жить в пещере, называемой Варяжской, и провел в ней много лет в великом воздержании.
И сему принесе врагъ стужение и печаль немалу имниа ради, разданнаго им нищимъ, яко помышляше долготу лт и изнеможание плоти, яко недоволну ему быти монастырьской ядию. Искушение бо то врагъ ему принесе, онъ же не разсудивъ в себ, ни помяну Господа, рекшаго: «Не печетеся о утренемь, что ямы, или что пиемь, или въ что облечемъся; възрите же пачена птици небесныа, яко ни сють, ни жнут, и Отець вашънебесный питаеть ихъ». Многажды же смущашетого врагъ и къ отчаанию хотя его привести нищеты ради истощеннаго богатества, еже убогым вданное. И сие вх многы дни помышляа, помрачаемь врагом недостатка ради, и къ своимъ другомъ свою скорбь ясно исповедаа.
И вот, по вражьему наваждению, стал он тужить и сильно печалиться о богатстве, которое раздал нищим: приходило ему на мысль, что если он долго проживет и изнеможет телом, то не сможет довольствоваться монастырской пищей. В такое искушение его враг вводил, он же не поразмыслил, не помянул Господа, сказавшего: «Не заботьтесь о завтрашнем дне и не говорите: “Что нам есть?” или “Что пить?”, или “Во что одеться?” Взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут, и Отец ваш небесный питает их». И много раз смущал его враг, желая привести его в отчаяние тем, что обнищал он, раздав богатство свое убогим. И многие дни проводил он в таких мыслях, помраченный врагом из-за своей бедности, и открыто высказывал скорбь свою перед друзьями.