Кикимора (Пустоброд)

Трускиновская Далия Мейеровна

– Обокрали!!!

* * *

Впоследствии, вспоминая эту диковинную историю, Аникей Киприянович очень удачно изображал в лицах, как вопил магазинный и как сам он, увидев взамен ящиков и стеллажей с товаром полнейшую пустоту, тряс башкой и протирал глаза. А с особым удовольствием и успехом - что было потом.

– Бежать, бежать скорее, искать воров, ловить, хватить!
– голосил магазинный.
– Может, еще недалеко утащили! Телефон у заведующей! В милицию звонить!

Подвал был длинный, в конце имелась

дверь, очевидно, открытая, потому что именно к ней понесся магазинный и вдруг его что-то отбросило. Башка его мотнулась, он шлепнулся на мохнатый зад и схватился рукой за лоб.

Аникей Киприянович поспешил на помощь.

– Тут кто-то есть, - заплетающимся языком сообщил магазинный.
– К двери меня не пускает. Ступай ты, может, тебя пропустит...

– Ага, и меня по лбу благословит!
– огрызнулся Аникей Киприянович и стал мелкими шажками продвигаться к двери, и не просто так, а в стойке кулачного бойца - левым боком вперед, левая согнутая прикрывает грудь, правая готова сверху нанести крутой и стремительный удар, при удаче стесывающий вражий нос вровень со щеками.

Именно потому, что он двигался медленно, то и не пострадал, а уперся плечом в нечто плотное, хотя и незримое. Тут только до него дошло, что в дело опять вмешалась кикимора и отвела всем глаза. Ощупав незримое, он установил, что это край железного стеллажа, на котором стоят пакеты и банки.

– Эй! Ты того, не волнуйся! Ничего не украдено!
– сообщил Аникей Киприянович магазинному.
– Это нам кикимора глаза отвела...

Сказал он это - и задумался.

Выходит, кикимора за незваными гостями следом поплелась?

И на кой ей это все нужно?

– Отродясь у меня тут кикимор не бывало, - обиженно отозвался магазинный.
– Я за порядком круто слежу! Кабы завелась бы - я бы всех на помощь позвал, а ее выставил!

– Кого это - всех?

– А тут у нас общество, - сообщил магазинный.
– В соседних домах довольно много домовых завелось, мы на чердаке собираемся, это зовется сходка. Кикимора никому не нужна, мы бы ее всем миром выперли!

Аникей Киприянович знал, что у домовых нет такой привычки - что-то делать всем миром. Впрочем, кикимора - такой подарок, что ради нее, пожалуй, и самые сварливые домовые дедушки объединят усилия.

– Иди к старшим, собирай сходку, - сказал Аникей Киприянович.
– А пока хоть наощупь нужно чего-то сыскать и найденыша покормить, пока не помер. Где тут у тебя ну хоть печенье в пакетах?

Растирая правой лапой пострадавший лоб, а левой ведя вдоль края стеллажа, магазинный пошел искать печенье.

– Морок это, - вдруг сообщил странник.
– Нет тут печенья и не будет.

– Точно, нет печенья...
– удивленно подтвердил магазинный.
– Это что же делается?!

Аникей Киприянович опустился рядом с ним на корточки и крепко встряхнул за плечи.

–

Будешь под лапу говорить - пасть порву, - тихо, но увесисто пообещал он.
– Ишь, разболтался, покойник!

– Ты меня не трожь...
– прошипел странник.
– Меня обижать не велено...

– Кем это не велено?

– А не помню, - основательно подумав, произнес странник, и по роже было видно - прекрасно помнит, но скрытничает.

– Ну, ладно...
– Аникей Киприянович выпрямился.
– Ну-ка, брат магазинный, помоги мне найденыша обратно на двор вытащить! Обижать его не велено! Ну так и кормить тоже не велено!

– Погоди...
– магазинный обшаривал полки.
– Тут у меня шпроты, тут сардины...

– Потом банки сочтешь. Бери его слева, а я справа.

Через ту же щель они выволокли странника и уложили на травку.

– Пусто, сыро...
– пробормотал тот.

– На кой хрен ты с ним связался?
– безнадежно спросил магазинный. Но Аникей Киприянович, не отвечая, полез обратно в щель.

Как он и думал, магазинный склад был виден во всех подробностях.

– Ступай сюда!
– крикнул он.
– И гляди внимательно, все ли на месте!

Магазинный ворвался на склад и ахнул.

– Как это у т-т-тебя получилось?
– спросил, теряя и вновь обретая дыхание.

– Беги, собирай своих, - велел Аникей Киприянович.
– А я этого постерегу. Близко подходить уже не стану. Кто это диво разберет - вроде помирает, а никак не помрет и вон что творит...

– Да что ж это за диво такое?
– уже предчувствуя ответ, без голоса произнес магазинный.

– Сдается мне, что это мы с тобой кикимору изловили...

* * *

Деревенские домовые хотя и плохо знают повадки нежелательной соседки, однако ни разу ее на превращении в мужской пол не ловили. А городские домовые уже не знают, какой пакости ожидать, и потому ожидают всех пакостей разом. С другой стороны, вот вычитал Трифон Орентьевич в книгах не шибко длинное, но ученое слово "мутация". И как сели разбираться - так и обнаружили, что городской домовой от деревенского уже заметно отличается шерстка шелковая, особенно у домових, у которого растут усы - так длинные и упругие, как у холеного кота, и уши как-то иначе торчат.

Сказалось, видимо, и то, что городским очень хотелось чем-то отличаться от деревенских родственников.

А раз с домовыми приключилась эта самая мутация, то почему бы ей не приключиться с кикиморой? Раньше не умела мужиком перекидываться, а теперь вот выучилась. И ведь ее, заразу, от домового не отличить! Правда, домового тощего и изможденного, а такие встречаются очень редко. Но на то, чтобы упитанность изобразить, у проклятой кикиморы, надо думать, сил уже недостало.

Так рассуждало высыпавшее из квартир на улицу незримое для человека население.