Киллер

Вуд Том

Прежде всего нужно будет разломать флешку на тысячу кусков, бросить их в расселину и забыть, что он вообще принимал заказ на Озолса. Он сумел ускользнуть, какие бы враги ни старались его убить, и ни одна душа не знает, что он здесь. Он может остаться здесь и больше не принимать никаких заказов. Здесь его никогда не найдут.

Однако пора было выходить.

Он начал уже было отворачиваться от окна, когда его взгляд привлек короткий блик, мелькнувший высоко на лесистом холме к западу от шале. Отражение солнца от металла.

Или от стекла.

Виктор понял это слишком поздно, когда через мгновение на том

же месте мелькнула вспышка. Он бросился влево, после того как в окне перед ним возникла дырка.

Пуля ударила его в середину груди, и все затихло. Он видел паутину трещин в бронестекле и маленькое отверстие в центре этой паутины. Его ушей не достигали никакие звуки, кроме глухого эха его сердцебиения.

Зрение Виктора слабело, линии размывались.

Окно казалось быстро удаляющимся от него, а потолок – стремительно падающим. Он ничего не понимал, но тут его затылок ударился о полированные доски пола. Он попытался дышать, с трудом втягивая воздух в легкие.

Он поднял руку и стал ощупывать пальцами свою обнаженную грудь, ощутил липкую кровь и боль, когда коснулся горячей пули. Виктор ожидал найти дыру, из которой, пульсируя, бьет кровь, а нащупал хвостовую часть пули, торчащую из груди. Пуля не пробила грудину.

Многослойная оконная панель из стекла и поликарбоната должна была останавливать даже высокоскоростные винтовочные пули, но… остановила не полностью.

Да, панель не остановила пулю, но затормозила ее настолько, что ее кинетической энергии не хватило на то, чтобы пробить грудину. Не считаясь с болью от ожога, Виктор выдернул пулю и отбросил ее в сторону. Это истощило все его силы. Он попытался встать, но не мог вспомнить, как заставить тело двигаться. Потолочные балки размывались над ним и сливались друг с другом.

Виктор осознавал, что происходит, но ничего не мог поделать. Удар пули вызвал в теле ударную волну, которая нарушила ритм сердцебиения. Тело не понимало, что случилось, и поэтому вело себя единственным известным ему в случае сильного удара или ранения образом.

Оно временно отключилось.

Стрелок, разумеется, видел, что пуля попала в Виктора и тот упал, однако не мог видеть, что Виктор лежит на полу, обездвиженный, но не умирающий. Хотя ему достаточно было оценить толщину стекла, чтобы понять, что Виктор не убит. И он должен был прийти, чтобы закончить дело.

Глаза Виктора закрылись.

14:18 СЕТ

Через оптический прицел Schmidt and Bender 3-12X снайпер Мак-Клури вглядывался в толщину оконной панели. Он сразу же понял, что она была сделана из чередующихся слоев стекла и пластика. Бронестекло, черт возьми. Скверно.

Он молча выругал себя за то, что не заметил этого раньше. На изучение защиты дома надо было потратить больше времени, но он утешил себя тем, что задание было очень срочным с самого начала. Начиная с телефонного звонка, прозвучавшего двадцать четыре часа назад, когда ему сказали лететь прямо в Женеву. На заднем сиденье автомобиля ему назвали город, местоположение дома и дали фотографию.

Похоже, требовалась очень серьезная зачистка.

Мак-Клури сложил сошки винтовки и встал, стряхнув тонкий слой снега, покрывавший его тело. Его оружием была английская винтовка Accuracy International L96,

по его мнению, – одна из лучших в мире винтовок для его работы. Точная и мощная, но при этом не слишком большая и тяжелая. В прошлом он пользовался винтовками многих типов, так что имел возможность, сравнивая, составить мнение.

На нем были белые штаны Gore-Tex, куртка с капюшоном и лыжная маска. Ложе и приклад винтовки обмотаны белой изолентой. Мак-Клури расстегнул и снял куртку. Она была нужна для маскировки и защиты от холода, но стесняла движения. Оставшись в теплой черной рубашке, Мак-Клури сразу же почувствовал холод, но пока он мог его терпеть. Белую лыжную маску он снимать не стал.

Его укрытие располагалось в четырехстах с небольшим метрах от шале и выше его. Чтобы скрыть свой силуэт и сделать его практически невидимым, Мак-Клури выбрал место чуть ниже гребня заснеженного скального обнажения. Он лежал в своем укрытии уже почти сутки, все время наблюдая за домом в ожидании наилучших условий для выстрела. Ел и пил он, не поднимаясь, мочился в бутылку, испражнялся в пластиковый мешок. Он не мог следить за обоими входами одновременно и поэтому выбрал позицию так, чтобы был хорошо виден передний вход в шале, в расчете, что рано или поздно объект появится. Он должен был умереть через секунду после того, как выйдет из двери. Не повезло.

Вскоре после рассвета объект вышел через задний вход, и Мак-Клури сменил позицию так, чтобы застрелить его, когда он будет возвращаться. Через час он заметил, что объект опять в доме, и понял, что он вернулся через передний вход. Вышел в одну дверь, вошел в другую. Увертливый клиент, черт возьми.

Бегать туда-сюда, ожидая, когда он выйдет, больше не имело смысла. Мак-Клури выстрелил в голого сукина сына, когда тот стоял у окна, глядя на окрестности, но толстый деревянный переплет не давал возможности стрелять в голову и вынудил целиться в сердце, однако толстое бронестекло спасло парня. Было от чего с ума сойти.

Мак-Клури повесил винтовку на одно плечо, ранец – на другое, а на запястье – маленький мешок и взял помповое ружье Mossberg 12-го калибра с пистолетной рукояткой. Он намеревался подойти вплотную и на месте прикончить этого типа. Он не делал такого уже довольно давно, но теперь нужно было изменить образ действий.

Мак-Клури направился вниз по склону, хватаясь свободной рукой за деревья, чтобы замедлить спуск. Склон был крутым, коварным для тех, кто не знал его, но Мак-Клури справился с ним ловко.

Его глаза не отрывались от шале, в котором находилась его жертва.

В чувство Виктора привел грохот. Он сел и закряхтел. В груди была сильная боль, словно на нее давил тяжелый груз. Виктор несколько раз кашлянул. Его легкие были смяты. Он стонал, но заставил себя не обращать внимания на боль. Ему нужно было собраться с мыслями. С момента вспышки до удара пули прошло не меньше половины секунды. Чтобы пробить толстое бронестекло, требовалась мощная крупнокалиберная винтовка с начальной скоростью пули, вероятно, около девятисот метров в секунду. Это значило, что снайпер стрелял с расстояния около четырехсот пятидесяти метров от подножия холмов. Местность в этом направлении была трудной для спуска, и Виктору понадобилось бы не меньше десяти минут, чтобы в спешке одолеть это расстояние. И не так много людей могли бы сделать это быстрее.