Киллеров просят не беспокоиться
Шрифт:
– - Меня-то за что?
– - опешила общественница, по тону собеседника сообразив, что перед ней не простой смертный.
– - За незаконное присвоение функций должностного лица.
– - С этими словами Нахрапов сунул под нос старухе свое служебное удостоверение. Он был доволен собой, наконец-то сегодня хоть в чем-то победил.
Домой он вернулся в приподнятом настроении.
– - Та-ак, -- протянул Нахрапов, -- что это ты бунтуешь, опять бзик на почве ревности?
– - Да к чему тут ревновать-то?
– - парировала жена.
– - Не позавидую я той дурочке, которой ты достанешься.
– -
– - Тебе так плохо со мной?
– - вставил Нахрапов.
– - Я что, майор Пронин, чтоб влюбляться в иностранных разведчиц, или еще какая-нибудь свинья из романа Энтони Берджесса "Заводной апельсин".
Клава читала некоторые книги, которые приносил из элитарных сборищ Тюменского региона ее муж. Помягчела.
– - Да мне неплохо, я люблю тебя, но перестаю понимать, -- Жанна Прокопьевна не выдержала, лицо ее скривилось, в глазах появились слезы.
– Зачем ты арестовал учительницу Володи? Весь город об этом судачит, на меня пальцем показывают.
– - Слушай, мать, вот сюда только свой нос не суй...
– - Ну, конечно, куда нам, домработницам... А у меня, между прочим, высшее экономическое...
– - Работать, что ли, хочешь? Так и скажи, ты же не изъявляла раньше желания.
Нахрапов не хотел говорить супруге о предстоящем визите генерала из Москвы. Он боялся сглазить идущую ему в руки удачу. Дело в том, что Николай Константинович Нестеров был его преподавателем в университете. Лишь бы тот спустя пять лет вспомнил своего бывшего студента.
Они не спали всю ночь. Жанна Прокопьевна, излив душу, чувствовала пустоту, заполнившую ее сознание, она больше не кипела и уже жалела, что затеяла всю эту разборку, переросшую в настоящий семейный кризис. Теперь ей казалось, что ее претензии не только беспочвенны, но и эгоистичны. Нахрапов же, глядя на громаду своего прикрытого одеялом живота, обдумывал будущие изменения в жизни и в карьере, ему было нестерпимо жаль жену, ведь она была абсолютно права: опустился прокурор, смирился с действительностью, перестал мышей ловить. Только бы жена не молчала так укоризненно. Ему казалось, что она сейчас обдумывает, как бы уйти от него, как начать другую жизнь, без него -- размазни и слабака.
Наутро, осоловелые от бессонной ночи, едва задремавшие в своих обличительных размышлениях, они были разбужены звоном будильника.
– - Почему так рано?
– - удивилась Жанна Прокопьевна.
– - Шесть часов, темно еще.
– - Сегодня приезжает мой учитель Нестеров, генерал ФСБ. То есть прилетает. Чистые рубашки есть?
– - Вот это меня и бесит!
– - неожиданно воскликнула супруга.
– - Ну, почему ты не считаешь своим долгом рассказывать мне о подобных вещах? Я понимаю, это твоя работа.
– - Я же сказал тебе. И хватит мне с утра портить настроение. И так голова идет кругом.
– - Да если бы ты вчера мне сказал, успокоил, обнадежил, не было бы этого кошмара, Лешенька.
Нахрапов повернулся к жене, и та стремительно придвинулась к нему и уткнулась носом в мягкую огромную грудь мужа.
Самолет пошел на посадку. Нестеров помог соседке вытащить из-под сиденья ремень и самолично пристегнул Натальи Николаевны к сиденью.
После приземления он помог даме встать и накинул на ее плечи шубку, которую предварительно достал с полки над проходом.
Очередь пассажиров постепенно продвинулась к выходу, Нестеров и его подопечная тоже встали и, взяв свои сумки, пошли к трапу.
Неожиданно прямо перед собой Нестеров увидел знакомую фигуру. В элегантном пальто, принципиально круглый год невзирая ни на какую погоду, без шляпы, по трапу спускался сослуживец Нестерова по юрфаку МГОУ, адвокат Володя Зимоненко. Рядом с ним шел, очевидно, приятель Володи. Впрочем, Нестеров его знал, даже почти соседствовал с ним с недавнего времени в подмосковном писательском городке Переделкино, но прямых контактов не было. На физиономии субъекта читалось всеобщее презрение и вместе с тем отрешенность, как будто он сочинял в своем сознании все, что тут происходит. Писатель или сумасшедший.
– - Вовка, какими судьбами? Хотя да, ты, по-моему, родом из здешних мест, если не ошибаюсь, салехардец, -- показывая не к месту генеральскую осведомленность, сказал Нестеров.
– - Лекции читаю, Коленька. А ты тоже? В нашем филиале?
– - Нет, увы, в командировку.
– - Нас будут встречать. Подвезти?
– - мельком взглянув на спутницу Нестерова, спросил Зимоненко.
– - Кстати, познакомься, Сергей Лукницкий, наш коллега по университету, читает тут уголовный процесс.
Нестеров молча пожал руку зимоненковского спутника, не глядя в глаза сочинителю. Глупо поступил, ибо чревато... Но разве мы думаем, когда что-то делаем?..
Простим ему, он был увлечен дамой. А когда рядом находится волнующая нас женщина, разве нам до литературы? К тому же нестеровский сочинитель однажды не к месту процитировал Чехова: "Нет такой полиции, которая не считала бы себя компетентной в делах литературы", -- и Нестеров обиделся... Он не любил читать книги своего соседа, хотя частенько там упоминалось его имя.
– - Спасибо, меня, конечно, тоже встретят, -- сказал Нестеров.
– - Ну, бывай, Гасану привет, когда увидишь. А вообще вернемся оба, надо как-нибудь у нас в Переделкине в баньке попариться.
– - Отлично. А вообще, Коль, я тебе по секрету скажу, Гасан серьезно говорил, чтобы ты кончал с государевой службой и шел к нам в адвокатуру, так что не тяни...
Спускаясь по трапу, Нестеров призадумался. А может, и впрямь? Пришло, быть может, время. Зимоненке можно доверять: в конце концов он сам недавно совершил подобный кульбит. Сидел в Министерстве юстиции, носил на погонах генеральские звезды, но ушел, ушел подальше от государства, которое часто глупит и подличает и к тому же не умеет просить прощения за свои свинства...