КИМ 1

Дмитрий

– Подруга, пожертвуй мне один чулок!
– попросила Киу.

Сама Киу чулок носить не любила, утверждая, что для них у нее слишком худые ноги. Нет, она их, конечно, носила, но только черные трикотажные, полагавшиеся к женской военной форме. Вне строя же она предпочитала одеваться в соответствии со своими представлениями об удобстве и практичности, порой весьма специфическими. Сейчас, например, она щеголяла в рабочем полукомбинезоне, надетом поверх клетчатой рубашки с закатанными рукавами.

А вот Грета, в отличие от подруги, была убеждена,

что девушка должна быть элегантной в любых условиях, и следовала этому убеждению с истинно немецкой педантичностью. Поэтому в тех случаях, ей когда нужно было быть в гражданской одежде, она всегда носила светлое платье и туфли с пусть и низким, но каблуком. И, разумеется, выйти на улицу без чулок для нее было абсолютно недопустимо.

– Пожертвовать? То есть, он ко мне не вернется?
– подняла бровь Грета.

– Ну-у-у, если моя затея не выгорит, то вернется, - без особой уверенности ответила Киу.
– Ну, пожалуйста, мне, и правда, очень надо!

– На что только не пойдешь ради государственной необходимости!
– вздохнула Грета и вышла в дверь, за которой находилась уборная.

Буквально через минуту она вернулась в номер и протянула Киу аккуратно сложенный чулок, который та тут же растянула на пальцах.

– Черный и почти прозрачный, - одобрительно произнесла Линь, глядя сквозь чулок на люстру.
– Именно то, что мне нужно!

– Понятно, пропали мои чулки!
– вздохнула Грета.
– А ведь это последняя пара была...

Киу, тем временем, достала нож, распорола чулок по шву и разрезала его на части, получив таким образом три лоскута полупрозрачной черной материи.

– Was fur eine Barbarei!
– трагически закатила глаза Грета.
– Und diese Frau nenne ich auch meine Freundin![4]

– Грета, у тебя пластырь есть?
– спросила Киу.

– Есть, - кивнула Шнайдер, уже смирившаяся с потерей чулок и успокоившаяся.

Да и, если честно, ее расстройство было больше напускным, при всей своей любви к красивой одежде, Грета была прежде всего комсомолкой и не делала из вещей культа.

Взяв из ящика одну из самолично отобранных снайперских винтовок, Киу поставила ее прикладом на стол и, придерживая ее одной рукой за ствол, натянула на объектив прицела вырезанный из чулка лоскут шелка. Поняв все без слов, Грета туго обмотала пластырем концы лоскута, надежно зафиксировав его на прицеле.

Шпигельглас со своим людьми наблюдали за происходящим, разинув рты. Наиболее заинтересованным выглядел Александр Тимашков, бывший начальником Отдела оперативной техники Иностранного отделения ГУГБ и которого крайне интересовали разные нестандартные решения. Да и Максим смотрел на кастомизацию прицела в полевых условиях с изрядным любопытством. Когда все было закончено, Киу вскинула винтовку к плечу и через прицел посмотрела на люстру.

– Чуть хуже, чем я рассчитывала, но, в целом, неплохо получилось, - заключила Линь.
– Можно работать!

– Отлично, товарищ Линь!
– обрадовался Шпигельглас.
– В таком

случае, завтра утром группа товарища Белова выдвигается на площадь Каталонии. Ваша главная цель - ликвидация всей присутствующей на митинге верхушки ПОУМ, за исключением Андреса Нина. Вопросы будут?

– У нас будет возможность сделать, максимум, по два выстрела прежде, чем нас обнаружат, так что всех ликвидировать, возможно, не получится, - заметила Киу, вместе с Гретой дорабатывавшая вторую винтовку.
– И, товарищ Шпигельглас, может быть Нина тоже слегка подстрелить? А то, что о нем подумают его товарищи по партии, если все вокруг него полягут, а он окажется без царапины?

– Нам, если честно, наплевать, что о нем подумают его товарищи, - ответил Шпигельглас.
– Но идея подстрелить Нина мне нравится! Пока он будет лежать с ранением, он не сможет руководить партией. Но он обязательно должен остаться в живых, так что, если не будет возможности ранить его аккуратно, то даже не рискуйте! Вам все ясно?

– Так точно, товарищ Шпигельглас, - подтвердила Киу.

– Вот и замечательно, - кивнул Сергей Михайлович.
– В таком случае, идите отдыхать. Завтра будет тяжелый день!

Примечания:

[1] - Советник - должность в Женералитете Каталонии, примерно соответствующая министру.

[2] - Хуан Гарсия Оливер - министр юстиции в правительстве Франсиско Ларго Кабальеро и один из лидеров НКТ. Впрочем, поскольку НКТ являлась анархо-синдикалистской структурой, о лидерстве в ней говорить сложно.

[3] - В настоящее время - площадь герцога Мединасели. Именем президента Асаньи она называлась в 1936 - 1939 годах.

[4] - Какое варварство! И эту женщину я еще называю своей подругой!

Часть вторая, глава пятнадцатая. ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ.

«Точность - вежливость снайперов».

Михаил Задорнов, писатель-сатирик.

5 мая 1937 года. 08:11.

Отель «Колон». Барселона, Соборный проспект, дом 7.

– Не спи, трибунал проспишь!
– одновременно с недовольным голосом в номере включился свет, сквозь веки резко ударивший Максиму по глазам.

Моргнув несколько раз, Белов навел, таким образом, резкость, после чего увидел в дверях недовольную рожу Павла Судоплатова.

– Ты чего такой хмурый, Павел Анатольевич?
– выбравшись из-под одеяла и потянувшись, удивился Максим, у которого с Судоплатовым сложились вполне ровные, рабочие отношения.

– Да вот, видишь, пока некоторые почивать изволят, мы с Сашкой для них по ночам вещи таскаем!
– ответил Судоплатов.

– Так радовался бы!
– возразил Белов.
– Ты ночью грузчиком поработал и сейчас спать пойдешь, а мы, наоборот, пойдем на почетное героическое задание, с которого вполне можем и не вернуться.