КИМ 1

Дмитрий

– Да не за что, товарищ Киров, - пожал плечами Максим.
– Я еще в ноутбуке покопаюсь, найду более подробные сведения.

– Знаете, Максим, в неофициальной обстановке называйте меня лучше по имени-отчеству, - предложил Киров и выложил перед Беловым два листа бумаги.
– А теперь присаживайтесь и пишите заявление о приеме на службу в Главное Управление Государственной Безопасности НКВД СССР. Образец заявления я вам дал.

Бегло просмотрев образец, Максим обмакнул перо в чернильницу и аккуратно, без помарок, начал писать. Поставив подпись и промокнув

написанное, Максим протянул заявление Кирову.

– Написали? Молодец!
– произнес Сергей Миронович, внимательно прочитав написанное.
– Надо же, без ошибок! Знали бы вы, чего я только не начитался за годы работы в Ленинградском Обкоме! Даже ответственные работники иногда такое пишут, что хоть стой, хоть падай… Ладно, Максим, подождите немного, я сейчас вызову одного сотрудника, он проведет вас по всем инстанциям.

Наложив на заявление свою резолюцию, Киров снял телефонную трубку.

– Пригласите ко мне товарища Виноградова!
– распорядился Киров.

Фамилия показалось Максиму знакомой, но он, в последние дни загруженный экзаменами и вечерними беседами с Ворошиловым, не смог вспомнить, где он ее слышал. Да и сама фамилия была довольно распространенной. И только когда товарищ Виноградов вошел в кабинет, Максим узнал в нем того сотрудника НКВД, с которым он пару раз пересекался в Ленинграде.

– Вот, Максим, познакомьтесь, это Николай Иванович Виноградов, оперуполномоченный НКВД, - представил вошедшего Киров.
– Товарищ Виноградов, это Максим Иванович Белов. Сейчас вы сопроводите его в отдел кадров, а в дальнейшем будете помогать ему в выполнении заданий партии и правительства! Вопросы есть?

– Нет, товарищ нарком!
– ответил Виноградов.

По лицу товарища оперуполномоченного было видно, что вопросы у него есть, и немало, но он, еще по Ленинграду знавший, что с Максимом все непросто, явно предпочел их не задавать.

– Максим, по мере необходимости можете посвящать товарища Виноградова в информацию, носителем которой вы являетесь, - обтекаемо распорядился Киров.
– Только сперва сообщите мне, чтобы товарищ Виноградов подписал расписку о неразглашении.

– Есть, товарищ Киров!
– кивнул Максим.

– Тогда идите, - кивнул Киров.

Благодаря присутствию оперуполномоченного Виноградова, бывшего при Кирове кем-то вроде порученца, оформление Максима в НКВД прошло безо всякой волокиты и уже каких-нибудь три часа спустя он возвращался в Кремль, имея звание старшего сотрудника особых поручений, три «кубаря» в петлицах и оклад в триста пятьдесят рублей в месяц.

Получил Максим и полагавшееся ему вещевое довольствие. После оформления всех бумаг, товарищ Виноградов повел Максима на склад, где ему выдали полный комплект обмундирования, включавшего в себя комплекты летней и зимней формы, длинную кавалерийскую шинель, сапоги, и портупею. От новенького же пистолета «ТТ» Максим отказался, предпочтя и дальше пользоваться привычным ему «Вальтером».

Оказавшись дома, Максим выгладил зимний комплект формы и повесил ее на плечики, после чего направился в рабочую

комнату, где продолжил искать необходимую Кирову информацию о сотрудниках НКВД. Вечером же к нему зашел Ворошилов и обрадовал новостью, что через несколько дней состоится совещание по вопросам вооружения, на котором ему предстоит присутствовать.

25 декабря 1934 года. 12:57.

Кабинет И. В. Сталина. Москва, Сенатский дворец Кремля.

Приглашение на совещание по вопросам перевооружения Красной Армии стало для Максима неожиданным. Привыкший уже находиться в тени, приватным образом обсуждая свои предложения с людьми, которым не требовалось объяснять источник его знаний, либо консультируя их по внезапно возникшим вопросам, он был уверен, что и данное обсуждение пройдет аналогичным образом.

Однако Иосиф Виссарионович рассудил иначе и сейчас Максим сидел за длинным столом в его кабинете, готовясь не просто выступать перед людьми, для которых он является абсолютно неизвестной фигурой, но и делать это, не имея возможности апеллировать к своему послезнанию.

Хорошо еще, что и о самом совещании, и о своем в нем участии Максим узнал заранее и смог согласовать с Ворошиловым список участников со стороны Наркомата Обороны, каковой, помимо самого товарища наркома, включал в себя четырех человек. И все эти люди сейчас сидели напротив него и с некоторым удивлением его разглядывали, не понимая, должно быть, для чего на такое важное совещание приглашен столь молодой человек.

Во главе стола, как и полагалось хозяину кабинета, сидел товарищ Сталин. По левую руку вождя сидел Народный комиссар внутренних дел товарищ Киров, а рядом с ним разместился сам Максим, щеголявший новенькой гимнастеркой с портупеей, синими комсоставовскими бриджами и начищенными до блеска сапогами, отчего выглядел несколько старше и солиднее, чем обычно.

По правую же руку Сталина разместились военные, представленные Семеном Михайловичем Буденным, начальником Автобронетанкового управления РККА Иннокентием Андреевичем Халепским, командующим военно-воздушными силами РККА Яковом Ивановичем Алкснисом и начальником финансового управления наркомата Обороны Андреем Васильевичем Хрулевым. И еще одно кресло на «военной» стороне стола пока пустовало, оно предназначалось для отсутствовавшего в настоящий момент товарища Ворошилова.

Впрочем, вскоре дверь кабинета открылась, пропуская внутрь Климента Ефремовича.

– Здравствуйте, товарищи!
– произнес остановившийся перед столом Ворошилов.
– Прошу прощения за опоздание, товарищ Сталин!

– Вы не опоздали, товарищ Ворошилов, - бросив взгляд на часы, ответил Сталин и указал рукой на свободное кресло рядом с собой.
– Садитесь, и мы начнем.

Максим тоже покосился на часы и убедился в правоте Сталина. До назначенного времени заседания осталось еще три минуты. Сталин же терпеливо дождался, пока Ворошилов займет предложенное ему кресло и только потом заговорил.