Ким Филби - супершпион КГБ
Шрифт:
Из книги Филби «Моя тайная война»
Однако возникали определенные трудности. Маклина в Вашингтоне больше не было. В октябре 1948 года он получил назначение в Каир на должность советника и начальника канцелярии посольства. В тридцать пять лет он, таким образом, стал самым молодым советником в МИД. Но почти с самого начала Маклин как бы задался целью уничтожить все достигнутое. Складывалось впечатление, что он не мог больше носить маску, что его истинные убеждения и чувства не стали соответствовать той роли, которую он вынужден был играть как сотрудник советской
На приемах в посольстве подвыпивший и агрессивный Маклин проводил сравнения между жизнью дипломатов с жалким существованием основной массы египетского населения. Выпивки Маклина становились все более частыми и опасными. В гаком состоянии он сокрушил обстановку в своей квартире в районе Гезиры и отказался оплатить хозяину дома нанесенный ущерб. Во время одного из пикников на Ниле он пытался задушить Мелинду, подрался со сторожем-египтянином, свалился с забора на голову своего коллеги по посольству, Лиза Мейол-ла, сломав ему ногу.
В мае 1950 года во время, как оказалось, своей последней недели пребывания в Каире он впал в 48-часовой запой, во время которого ворвался в квартиру секретарши американского посла, изрубил ее мебель, разбил ванну и все потому, что она «проклятая девка-американка». Затем он как-то очутился в Александрии, где был арестован и помещен в специальную камеру для пьяных матросов. В течение двух дней его состояние было настолько тяжелым, что он не мог назвать себя. Когда наконец ему удалось это сделать, посольство вызволило его из камеры и сразу же самолетом отправило в Лондон, надеясь не допустить тем самым утечки материалов в египетскую прессу. По заявлению представителя посольства Великобритании, Маклин страдает заболеванием нервной системы, вызванной переутомлением.
В Лондоне Маклин прошел обследование у психиатра МИД, который рекомендовал шестимесячный отдых и курс лечения против алкоголизма. Но это не помогло. Пока Мелинда находилась в Каире, Маклин попадал из одной неприятности в другую. В состоянии опьянения он был другим человеком. Поэтому друзья окрестили пьяного бушующего Маклина «Гордоном» и отпускали по его адресу примерно такие замечания: «Боже мой, вчера Гордон, кажется, опять прилично напился».
Несомненно, он находился в состоянии нервного кризиса. Однажды в трезвом состоянии он заявил своему другу о том, что ему крайне необходимо укрепиться в вере, что коммунизм находится на правильном пути. Не в меньшей степени, чем сомнения, его одолевало отчаяние. В своем письме из Оксфорда, где Маклин находился у одного из своих друзей, число которых неуклонно уменьшалось, он отмечает:
«Невдалеке стоит машина с двумя пассажирами. Она ждет кого-то уже давно. Не меня ли?»
Если бы Маклин был католиком, возможно, он облегчил свои переживания в исповеди. Очевидно, он очень хотел перед кем-то выговориться. После одной из вечеринок он запер в угол своего друга Марка Калм-Сеймура, и между ними произошел следующий разговор:
Маклин. Что ты сделаешь, если я скажу тебе, что работаю на дядюшку Джо?
Калм-Сеймур. Думаю, что я был бы очень удивлен.
Маклин. Ты сообщишь властям об этом?
Калм-Сеймур. Я не знаю. Это так в самом деле?
Маклин. Да. Иди и сообщи.
На следующий день Калм-Сеймур рассказал о состоявшемся разговоре
Вот поэтому советский оперативный сотрудник сказал Филби в Вашингтоне, что Маклин как можно дольше должен оставаться на своем посту — он вновь мог передавать ценную информацию. Сам Филби по этому поводу пишет так:
«После его побега сделали успокоительное заявление, что он был лишь заведующим американским отделом министерства иностранных дел и, следовательно, не имел широкого доступа к особо важной информации. Но нелепо полагать, что смелый и опытный агент, занимавший руководящий пост в министерстве иностранных дел, имеет доступ только к тем документам, которые попадают к нему на стол в связи с его повседневными служебными обязанностями».
Из книги Филби «Моя тайная война»
Имеются доказательства, что Маклин имел доступ к действительно важной информации. Сменивший Маклина на этом посту после его побега Роберт Сесил утверждает:
«Маклин получал разнообразные телеграммы, которые направлялись в посольства и поступали от них в Лондон, а также секретные документы, рассылавшиеся в ящиках, ключи от которых имели только заведующие отделами и их шефы. Нет сомнения, что если бы в отношении Маклина возникли обоснованные подозрения, в ящике ему доставляли бы только не имеющие ценности документы. Но отнимать ключ значило бы насторожить его в то время, когда была надежда поймать с поличным».
Что же передавалось в этих ящиках до того, как в марте 1951 года подозрения в отношении Маклина усилились? Сесил говорит:
«Когда я заступил на пост заведующего американским отделом, в железном шкафу, содержащем документы для начальника отдела (то есть Маклина), я нашел зарегистрированную копию отчета премьер-министра Эттли о его срочной поездке в декабре 1950 года на встречу с президентом Трумэном, во время которой он пытался убедить президента США не разрешать генералу Макартуру использовать атомную бомбу в корейской войне».
Как известно, Трумэн дал Эттли соответствующие заверения: «Трумэн прямо заявил премьер-министру Эттли, что США не намерены использовать ядерное оружие в Корее». Спустя четыре месяца Трумэн уволил Макартура, заявив при этом, что одной из причин увольнения было давление, оказываемое на него генералом с целью заставить его использовать атомную бомбу. Трудно представить, чтобы такой агент, как Маклин, глубоко озабоченный ходом корейской войны, не передал в Москву эту исключительно ценную разведывательную информацию. Осведомленность о нежелании президента США использовать атомную бомбу в корейской войне давала огромные преимущества коммунистам, которые не могли не поблагодарить Маклина. Неудивительно, что Москва была готова предпринять меры для его спасения.