Кина не будет
Шрифт:
Раздаётся смех. Это смеются Метелёв и Бродов, наблюдавшие эту сцену.
– Скорей! – Бродов захлопывает дверцу машины. – Наше время семь тридцать… Опаздываем!
И они влетают во дворец.
Большая нарядная комната во дворце. Здесь тесно и шумно. Заметив поблизости белое платье невесты, Бродов облегчённо вздыхает:
– Успели!
Он подходит к девушке, трогает её за руку.
– Здравствуй!.. Здравствуй, Зинушка! Как ты изменилась! Ну, поздравляю!..
– Василий Аркадьевич!
Бродов оборачивается, видит ещё одну невесту и… узнает в ней настоящую Зину. Девушка смеётся:
– Вы перепутали?.. Сейчас наша очередь, а они следующие!
Ошеломлённый Бродов смотрит на растерянную невесту, которую он все ещё не выпустил из объятий, на её жениха, подозрительно разглядывающего его, и, приложив руку к сердцу, пятится назад.
– Простите!.. Умоляю, простите!.. – Он поворачивается к Зине и виновато разводит руками:
– Вот ведь какая штука!.. Ну, здравствуй!.. – Он раскрывает объятия, но вдруг останавливается. – А ты – уже настоящая?!
Девушка смеётся. Он обнимает её.
– Знакомься! Это мой друг.
Метелёв вручает девушке букет.
– Спасибо! – говорит она. – Я позову папу.
– Не надо! – поспешно говорит Бродов, но она уже возвращается вместе с отцом.
Это профессор Воронин. Увидев Бродова, он останавливается. В это время Зину окликнули, она отошла. Мужчины стоят друг против друга. Пауза. Наконец Бродов произносит:
– Скоро будешь дедушкой… Поздравляю!
– Спасибо! – отвечает Воронин и добавляет: – Вчера я отправил в министерство официальный рапорт.
– Спасибо! – говорит Бродов.
Снова пауза.
– Поговорили? – спросила подбежавшая Зина.
– Поговорили! – ответил Бродов.
В этот момент к ним подошла маленькая полная женщина, беспощадно затянутая в талии. Это сотрудница дворца. Она по-деловому ткнула пальцем в Бродова:
– Вы – молодой?
– Увы, нет! – ответил тот.
Женщина повернулась к Зине.
– Берите своего молодого и пошли! – Она громко хлопает в ладоши. – Товарищи, построились! Молодые впереди, гости сзади!
В комнате поднимается обычная в таких случаях суматоха. Часть гостей выстраивается.
Пожилая дама (мужу):
– Миша, слышишь, зовут гостей! Пошли!..
Первый жених:
– Михаил Ильич! Куда? Вы же наши гости!
Сотрудница:
– Товарищи, не переманивайте гостей!
Жених Зины (к подвыпившему мужчине):
– Товарищ, вы наш?
Первый жених:
– Он – наш!
Подвыпивший мужчина (миролюбиво):
– Я – общий! Я уже третью свадьбу сопровождаю!
Сотрудница:
– Вперёд!
Свадебная процессия тронулась.
Огромный светлый зал, в котором толпа
– Каштанов Пётр Николаевич… – звучит торжественный голос. – Год рождения тысяча девятьсот сорок первый…
– Год нашего призыва… – тихо говорит Бродов Метелёву. – Помнишь?
– Да! – взволнованно отвечает жених. Очевидно, его спрашивали, любит ли он свою избранницу.
– Воронина Зинаида Викторовна… Год рождения тысяча девятьсот сорок четвёртый…
– Та ночь… в траншее… Помнишь? – так же тихо спрашивает Метелёв.
– Да!.. – радостно отвечает невеста.
Банкетный зал. Большой стол, на котором наполовину опорожнённые бутылки шампанского, конфеты, фрукты. Вокруг стола шумно и весело.
– Друзья! – вдруг спохватывается Бродов. – Совсем забыл! Я же ещё не вручил подарка. Собачку!
– Один-над-цать! – хором скандируют гости.
Бродов непонимающе оглядывается и вдруг замечает: на полу вдоль стены сидят десять одинаковых игрушечных псов, подаренных другими. Хитро улыбаясь, он разворачивает газетный пакет и вынимает маленького живого щенка. Он ставит его на пол перед выстроенной шеренгой игрушечных псов. Увидев столько своих братьев, щенок скулит и в испуге пятится.
Неожиданно звонит телефон, Виктор Сергеевич снимает трубку.
– Да!.. Да… Здесь… Хорошо!.. – Он кладёт трубку и направляется к Бродову.
– Горько-о-о! – кричит Бродов.
Смех, шутки, молодые целуются.
– Тебя вызывают… Срочно… – говорит Василию Воронин.
Сидящий рядом Метелёв лукаво грозит пальцем.
– Опять?!
– …Савина отравилась! – тихо заканчивает Воронин.
Палата. Над Кирой склонился Бродов. Она открывает глаза. Слабо улыбается.
– А, профессор?.. Простите… У вас будет теперь одним кроликом меньше.
– Кролик? – резко повторяет Бродов. – Вам далеко до кролика! У него – тяга к жизни!.. А вы – трусливая, истеричная девчонка!.. Такие на фронте простреливали себе руки, чтобы сбежать с передовой… Но я вам этого не позволю!
– Будете снова рассказывать о цветочках?
– Нет. Некогда. – Он повернулся к окружающим. – Промывание и слабительное!.. Без перерыва! – и уже в дверях снова бросил ей зло и упрямо: – Я вас заставлю жить!
Метелёв умывался в ванной комнате, а Анна Алексеевна стояла в передней с полотенцем.
– …И внушите ему, пожалуйста, что собственное здоровье тоже важно. Я ждала до двух часов ночи, предположим, это его не волнует. Но сам-то он! Что, в клинике некому дежурить? Это даже несолидно! Виктор Сергеевич так бы не поступил.