Кина не будет
Шрифт:
– А рак в двадцать три года – естественно? А смерть весной – естественно? Когда рядом солнце, сирень, жизнь!..
– Я верну вам всё это!
Она снова устало опустилась на подушки.
– И это я слыхала. Много раз. – И вдруг как-то по-детски попросила: – Разрешите мне умереть, профессор!
Бродов вскочил со стула.
– Не разрешу!.. Ни за что!.. Размазня! Вам нужен не врач, а священник!.. Начитались мерзости! – Он схватил лежащую на столе книгу и в сердцах швырнул её в окно.
Книга
Просторная мастерская инженеров-физиков. Беспорядок на столах, бумаги, приборы, провода. На полу, на электроплите, греется чайник. Слышен раздражённый голос Бродова:
– Ничего утешительного от меня не ждите! Чай кипит, чего не скажешь о работе! Знаю, знаю! Сидите здесь по 20 часов в сутки. Это напоминает школу продлённого дня! Начальную школу! За неделю спроектированы узлы, в которых за год никто не разберёётся! Не возражайте!
Камера скользит по лицам. Несмотря на «разнос», лица почему-то улыбаются. Камера останавливается на Яше.
Голос Бродова принадлежит ему. Яша довольно удачно копирует директора института. По-бродовски решительно он переходит от одной группы к другой, бросая резкие замечания. На одном из столов свернулся калачиком долговязый инженер. К пиджаку прикреплена записка: «До 19 часов не будить!»
Яша останавливается возле спящего.
– А Сережа спит! Спит уже 10 лет. Он сладко дремал на лекциях, сопел в аспирантуре и теперь спит. И что, вы думаете, ему снится? Ему снится, что он… спит!
«Бродов» резко оборвал смешок, раздавшийся в группе возле чертёжной доски.
– Ничего смешного! А если бы даже было смешно, вам стоило бы воздержаться! За четыре дня втроём вы сделали работу, которая у меня заняла бы 15 минут! Что? Не сделал бы? Кто это сказал? Вы? Возможно, вы правы! И потом, кто разрешает курить?.. Дайте сигареты! – Отобрав пачку, он закуривает сам.
– Безобразие! Понадавали столько обещаний, а сами? Если уж вышли на ринг, надо бить!
Дверь комнаты распахнулась от сильного удара. На пороге стоял настоящий Бродов.
– Здравствуйте, затворники!
Инженеры ответили нестройно и настороженно.
– Что у вас так тоскливо? – поинтересовался директор. – Сейчас я вас развеселю.
Он высыпал на стол содержимое огромного пакета.
– Как ты думаешь, он слыхал? – тихо спросил Яша у соседа.
– По-моему, нет! – успокоил его тот.
– Чай! – вдруг закричал кто-то. Бросились к плитке – крышка чайника уже подпрыгивала. Откуда-то появились стаканы.
– Виктор Сергеевич не появлялся? – тихо спросив Бродов у Яши.
– Нет.
– К столу! – пригласили девушки
– Спасибо, я тороплюсь! Интересно, кто разрешает курить?! Дайте сигареты!
Яша протянул ему пачку, и Бродов, закурив, сунул её в карман. Все невольно рассмеялись, вспомнив этот момент в исполнении Яши.
– Ничего смешного! – бросил Бродов уже с порога. – Я побежал!
– А разбор работы за сегодня? – удивлённо спросил кто-то.
– Разбор сделает Яша, – не без ехидства произнёс Бродов. – У него это получается даже лучше, чем у меня! Счастливо оставаться!
Все замерли. Булка застряла в горле у несчастного имитатора. Когда дверь за Бродовым закрылась, из комнаты раздался взрыв хохота.
…Чей-то кабинет в Академии наук. В кабинете человек 10-12. Среди них Бродов.
Докладчик (продолжая):
– К сожалению, дорогие коллеги, нас до сих пор великолепнейшим образом водят за нос. И это будет продолжаться до тех пор, пока Юрий Николаевич, – он повернулся к председательствующему, – не снимет всемогущую трубочку своего телефона и…
Дверь приоткрылась, заглянула секретарша:
– Юрий Николаевич, снимите трубочку.
Председательствующий снял трубку.
– Да!.. Да… Здесь… Хорошо! – Он повернулся к Бродову. – Василий Аркадьевич! Вызывают! Срочно! Совещание в министерстве!.. Машину уже выслали.
На лице Бродова страшное недовольство. Он разводит руками – ничего не поделаешь – и прощается с присутствующими.
Вот он выбегает из подъезда академии и вскакивает в ожидающую «Победу».
Шофёр поворачивается – это Метелёв. Оба хохочут.
Бродов:
– Откуда звонил?
Метелёв:
– Из автомата. – Снова хохочет.
Бродов:
– Спасибо… Фу!.. Наконец у меня свободен целый вечер! Пусти – я поведу!
– Они меняются местами. Машина трогается.
– Куда ты меня везёшь? – спрашивает Метелёв.
– На свадьбу!.. Честное слово!.. Дочь моего старого друга выходит замуж. Училась в Питере. Три года не видел. Чудная девчонка! Смотри не влюбись!..
Машина стремительно мчится по городу.
– Куда ты гонишь? – с усмешкой спрашивает Метелёв.
– Вперед! – задорно отвечает Бродов, и машина несётся ещё быстрее.
Дворец бракосочетаний. У тротуара выстроилась вереница такси.
Цветы, поздравления, шутки, весёлые возгласы. Невольно останавливаются прохожие и улыбаются шофёры такси.
Только один из них, грузный, небритый, ни на что не обращает внимания и, не выходя из машины, сосредоточенно жуёт бутерброд с курицей. В окно машины заглядывает женщина.
– Свободен? – обращается она к шофёру.
– Женат, – мрачно отвечает тот и снова вгрызается в бутерброд.