Киндрэт (Тетралогия)
Шрифт:
— Я поясню, — с улыбкой заметил Рамон. — Многоуважаемый Амир, представьте себе девственный лес. Непуганая дичь позволяет приблизиться, не убегает, не шарахается в стороны. Но если в этом лесу расстреливать зверей направо и налево, развешивать их трупы на деревьях и устраивать травлю с собаками, ни один зверь не подпустит вас к себе.
Он вдруг стукнул кулаком по столу, на мгновение превращаясь из уравновешенного, чуть ироничного бизнесмена в кровожадного, мстительного кровного брата.
— Мы не знаем, кто оставляет трупы в городе, но я присоединяюсь
Он говорил еще что-то, но я вдруг увидел, услышал… почувствовал. Амир вспомнил. Несколько мертвых человеческих тел на станции метро. Укусы — «колотые раны» — на шее. Большая потеря крови. Двое выжили. Отправлены в реанимацию пятидесятой городской больницы.
Наверное, я произнес это вслух, потому что все присутствующие смотрели на меня. Фелиция — довольно: я оправдал ее надежды. Александр с раздражением. Грейганн — с легким пренебрежением. Рамон с поощрительной улыбкой. Тхорнисх с преувеличенным вниманием, как на шута.
— Вот вам и доказательства, — произнес Вьесчи.
— Бред сканэра — это не доказательства. — Амир едва сдерживал ярость.
— Вы же знаете, что он не лжет! — воскликнула Констанс, перебивая. — Когда он работает, не может лгать. Он говорит только то, что слышит и чувствует. Отключается от своих эмоций и желаний!
Движением руки Фелиция заставила ее замолчать:
— С согласия всех присутствующих я требую прекращения террористической деятельности клана Асиман по отношению к человеческому населению.
— Полностью поддерживаю, — заявил Рамон.
— Присоединяюсь, — тут же сказал Александр.
— Решение уважаемого тхорнисха? — спросил Ревенант.
— Вам известно мнение по этому поводу нахттотера Миклоша, — ответил тот, рассматривая свои ногти. — Люди нужны нам для еды. И мы обращаемся с ними как с едой. Свежее употребляем в пищу, протухшее выбрасываем. Нас не волнуют проблемы помоев. И мы не договариваемся с кормом.
— Вриколакос Иован, ваше мнение?
Грейганн сверкнул желтыми огнями в глазах и усмешкой:
— Я не согласен.
— С кем? — терпеливо поинтересовался Ревенант.
— С позицией клана Даханавар.
— Но в прошлый раз вы одобрили… — начала Фелиция, не сумев сдержать удивление.
Грейганн ухмыльнулся:
— Мне не нравится эта рыжая девица.
Констанс от удивления захлопала глазами и рассыпала свои бумаги.
— Простите, я не совсем понимаю… — Судья тоже потерял часть своей невозмутимости. — Какое отношение это имеет к вопросу, который мы решаем?
— Самое прямое. Она мне не нравится. И я не согласен.
Рамон хлопнул ладонью по столу:
— Хватит изгаляться, Светлов! Тебе же все равно, как выглядит эта девушка!
— Не люблю рыжих.
— Господин Иован, — Фелиция прикрыла на мгновение глаза, собирая все свое внутреннее спокойствие, — сегодня мы решаем вопрос о прекращении
Конечно, она не понимала. Моя Гранд Леди была слишком логична и последовательна. Она не могла оценить звериного чувства юмора грейганна. Ему всего лишь захотелось пошутить. Позабавиться немного. И потом он действительно не любил рыжих. Они его раздражали.
Ревенант в отличие от остальных киндрэт понял или ощутил это вместе со мной. Все-таки он был человеком, а люди — некоторые из людей, я уже знал — иногда проявляют удивительную чувствительность.
— Амир Асиман, я поддерживаю клан Даханавар в его требовании ограничить ваши агрессивные действия по отношению к человеческому населению. Мы не можем заставить вас следовать Клятве, но требуем не забывать о законе сохранения нейтралитета.
Это означало: можете по-прежнему убивать людей, но не оставляйте после себя тела с «колотыми ранами в области шеи». А если не подчинитесь, будут приняты жесткие меры. Кланы Даханавар, Вьесчи, Грейганн и Фэриартос найдут способ укротить зарвавшихся человеческих убийц.
— Позволю себе вмешаться. — Рамон вынул свой «паркер» и машинально откручивал и закручивал колпачок. — Что делать с теми двумя в больнице? Хорошо бы асиман довели начатое дело до конца. Лишние свидетели ни к чему.
Амир промолчал, но думал он очень громко. В основном нецензурными выражениями, большинство которых было адресовано мне, а часть имели отношение к Фелиции. И еще почему-то он вспомнил о Флоре. Моей погибшей матери. Подумал мельком, в его памяти всего лишь мелькнуло ее лицо, но меня неприятно зацепило это воспоминание.
Ревенант поднялся, что означало завершение Совета.
Асиман выходили первыми. И я успел поймать взгляд Амира, полный ядовитой ненависти.
Глава 3
Смена инсценировок…
Весь мир — театр.
Но пьеса поставлена плохо.
— Подлая продажная тварь! — сказал Вэнс, и его звучный низкий голос сорвался до хрипа. — Стерва!
Я непроизвольно поморщился, прижал телефонную трубку к другому уху. Освободившейся рукой потер ноющий висок. Как всегда после психического напряжения, страшно болела голова. Хотелось пару суток не вставать с кровати и не ощущать ничьих эмоций.
Но, будто назло, я опять не отключил телефон.
Даже на расстоянии чувствовалось — Гемрана трясет от раздражения, отчаяния, злости и, как ни странно, любви. В его мыслях, то приближаясь, то отдаляясь, мелькал женский образ. И Вэнсу не удавалось сосредоточиться ни на чем другом. Ему было плохо, муторно, неспокойно. Он ждал от меня помощи, хотя сам не знал какой.