Кингчесс

Лей Влад

В отсеке не было ничего кроме круглого стола и кнопки на нем.

— Это еще что? — спросила Ника.

— Пасынки кричать мы. — повторила Голограмма. — жать!

— ТЫ хочешь, чтобы мы нажали на клавишу? — спросил Рионер, указав на клавишу.

— плюс. — ответила голограмма. — Пасынки кричать мы. Мы плыть пасынки. Мы не хотеть охранники.

— Нет. — Ника перехватила руку Рионера, попытавшегося нажать на кнопку. — ты что удумал?

— Нажать. Создатель ведь нам об этом говорит. — Рионер попытался высвободить руку.

— Нет. — повторила Ника, удерживая его. — мало ли кто и что сказал? Что произойдет, если ты ее нажмешь?

— Вот как раз и узнаем. — ответил Рионер, высвободился

и прежде чем Ника успела перехватить его руку, нажал на клавишу.

— Ну и что ты наделал? — рассерженно крикнула она.

Рионер испуганно огляделся. Голограмма исчезла, словно ее и не было. Но больше ничего не случилось. Вообще ничего. Разве что возле нажатой Рионером клавиши появилась надпись.

— и что здесь написано? — спросила Ника, так же обратившая внимание на надпись.

Рионер провел рукой по знакам и тихо ответил:

— «Основатели услышали».

Эпилог, часть 1

Спустя 5 лет после битвы за Эдем.

— Внимание! Вы находитесь на частной территории! При попытке приблизиться будет открыт огонь!

— Ты трус, Слон! — заявил лейтенант Алых, собиравшийся было приблизиться ко мне, но тут же замерший, как только активировались защитные турели.

— Трус твой хозяин, шавка! — с ухмылкой ответил я. — беги назад, оближи ему ноги и начни скулить, что ничего не получилось!

— Ты… — лейтенант побагровел и схватился за оружие в кобуре.

Турели моментально отреагировали на угрозу: разом повернулись к потенциальному противнику, щелкнули предохранители и послышалось легкое гудение — явный признак того, что их энергетическое вооружение готово к бою.

Лейтенант тут же отдернул руку от оружия, словно обжегся.

— Ты не сможешь сидеть здесь вечно. — Куда более миролюбивым тоном заявил он мне.

— Я и не собираюсь. — пожал плечами я. — Когда даже до таких тупиц, как вы, дойдет, что Бен перегнул палку, возомнил себя богом Эдема, который в праве решать судьбу целой расы, в этом… — я указал рукой на турели. — не будет нужды.

— Таги — враги, которых нужно уничтожить! — набычился лейтенант.

— Они преспокойно резали бы друг друга и без нашей помощи. Но нет, Бен решил уничтожить их полностью. Я в этом участвовать не хочу! Не вижу в этом смысла.

— Да тебя никто и не просит. Прикажи Шеснашке восстановить контроль над дроидами и продолжить выполнять задание и мы оставим тебя в покое.

— Я не считаю, что имею право отдавать такой приказ. Бену надо — пусть сам командует Шеснашке.

— Не придуривайся! Все знают, что Шеснашка слушается только тебя! — зло прошипел лейтенант.

— Так отож. — хохотнул я. — Все, разговор окончен. Валите отсюда.

— Да как ты…

— Турели 4 и 7 открыть огонь по противнику через десять секунд. Стрельба только по конечностям! — прервал я лейтенанта, отдавая указания турелям защитного периметра.

Турели оживились, начали вращаться на своих основаниях, двигая орудиями, явно разбирая цели.

— Ты не посмеешь! — с негодованием и вызовом воскликнул лейтенант.

— Турели. Первая цель — офицер противника. — Приказал я. Турели тут же послушно заерзали, наводя все свои орудия на лейтенанта.

Тот побледнел, покраснел, а затем, сплюнув на землю, выдал матерную тираду.

— …тебя, гребаный осел! — закончил, наконец, он и махнул своим рукой. — Уходим.

Бойцы в алых экзоскелетах развернулись и двинулись вслед за своим командиром.

Я же остался на месте, провожая их взглядом. Не то чтобы я боялся, что они вернутся (турели-то на месте и моментально

превратят этот долбаный отряд в фарш за долю секунды), скорее собирался еще немного поглумиться над отступающим противником. В первые несколько раз я вел себя адекватно, даже пытался вразумить очередных конвойных, прибывших для моего ареста или же с целью достучаться до моего «разума и совести», пытающихся «вразумить» и уговорить сделать то, что мне совершенно не нравилось. Но терпение мое быстро исчерпалось и только что состоявшийся разговор можно было назвать вполне себе тихим и спокойным, даже вполне себе вежливым. Во всяком случае, если сравнивать его с предыдущими. Там я не скупился на эпитеты, а один из отрядов турели просто расстреляли — а нехрен было тыкать в меня своими импульсниками. Ох и крику тогда было. Сириус еле унял бушевавшего Бена. Тем не менее правда была на моей стороне — я не приказывал турелям открыть огонь, они сделали это сами, так как трактовали действия визитером как потенциально опасные для меня. Так что ничего такого — обычная самооборона. Уж что-что, а муки совести меня не гложили. Да и пострадавшие всего лишь попали на деньги — цену нового клона и имущества. Я естественно не стал рассказывать о том, что не все экзоскелеты пришли в негодность. Мой внутренний хомяк приказал оставшееся от «переговорщиков» барахлишко припрятать. Собственно, я подобной идее сопротивляться и не собирался.

Когда лейтенант со своим отрядом исчезли в зарослях, я развернулся и отправился к дому.

Моя «фазенда» на Эдеме была верхом мечтаний. На Земле о таком не смеют думать даже олигархи. Здесь же, участок, подобный моему, вполне доступен для тех, кто честно трудится и зарабатывает кредиты (будь то торговля, наемничество, ну или военная служба «во благо Эдема»). Мой «роскошный двухэтажный коттедж» был сделан из побитого в бою эсминца, совершенно непригодного к ремонту и восстановлению. Но для моих целей этот кусок металолома был вполне удобен. Сохранились силовые кабеля, имелось немного рабочего оборудования. Да чего там — даже некоторые отсеки сохранились. Такой вариант был выбран потому, что я решил не заморачиваться с модульной постройкой. Забрал со свалки старый корабль, попросил умельцев отпилить у него реакторный отсек и двигатели, а затем притащил то, что осталось, на поверхность планеты, бухнув прямо в центре своего участка.

Ника, конечно же, была не в восторге от подобной идеи для нашего совместного дома. Но со временем сменила гнев на милость: я начал облагораживать этот кусок металлолома, приводить в порядок и адаптировать под наши нужды и желания. Так, из мостика получился отличный балкончик с прозрачной крышей. Передние бронестекла я снял (точнее сделал открывающимися), приварил лесенку на верхнюю часть корпуса, сделал там небольшие заборчики, превратив в удобную площадку, на которой разместил шезлонги. А еще эта площадка, как показал недавний опыт — может быть отличным наблюдательным пунктом. Камбуз с небольшими модификациями за авторством Ники практически сразу стал похож на обычную и привычную кухню, ну а кают — кампания превратилась в гостиную, в которой я планировал принимать визитеров.

Наконец, несколько имевшихся на бывшем эсминце кают, были превращены мною в спальни, сан узел, мой кабинет и детскую.

Я завернул на крыльцо (настоящее, деревянное — предмет моей гордости, так как сделал я его сам) и вошел в свой «дом».

— Что там? Опять алые приперлись? — с кухни, откуда неимоверно вкусно пахло, где что-то скворчало, варилось и жарилось, меня окликнула Ника.

— Опять… — вздохнул я.

— Да что они, совсем тупые? — возмутилась Ника. — Неужели не понимают, что Шеснашка может тебя просто не послушать. Да и вообще — она ясно дала понять, что в уничтожении тагов участвовать не будет.