Кинхаунт
Шрифт:
Сделать это помешала лишь тяжесть повисших на нас чувих.
Но затем угар сник. Танцовщица в черном испарилась так же непредсказуемо, как и пришла. Музыканты устали и сели пить уау-уау.
Часть бичар задремала в креслах, кто-то ушел, остальные собрались по маленьким группам и с жаром обсуждали местные проблемы, интересные только им.
Внезапно пронеслась волна холода.
— А ну-ка кыш, — откуда-то сверху раздался властный металлический голос, от которого моя кожа натянулась, как струна.
—
— Хозяйка этой забегаловки? — уточнил Крез.
— Ее так зовут, — непонятно ответила Санта и мгновенно испарилась.
Кэя засобиралась за ней следом.
— Куда же вы? — пролепетал я от неожиданности.
— Да ну ее, — поморщилась Кэя, махнув ручкой на прощание. — Она сейчас не в себе немного. Тэйша пропала. Вернусь через часик.
— Какая Тэйша? — переспросил я, но Кэя отмахнулась уже на ступеньках и исчезла на тропинке в зарослях.
Терраса пустела на глазах — бичи и чувихи поспешно покидали столики, бросая недопитые бокалы с киром и перепрыгивая через ограждение.
Я невольно поправил рукой кинжал на поясе и пододвинул ногой игольник, массируя лицо, чтобы таким образом хоть немного протрезветь.
Крез продолжал безмятежно потягивать кир из бокала, разглядывая мир через него, и только я видел, как его тело неуловимо напряглось, готовое к прыжку.
Цок. Цок. Цок. Цок.
На террасу поднялась… поднялось Нечто.
Нет, это была женщина. Но слишком выдающаяся, чтобы применять к ней это привычное слово.
Могучие стройные ноги были едва прикрыты тоненькой юбочкой. Узкая талия перетянута широким ремнем, на котором странно смотрелась армейская фляжка и большие ножны — кстати, они были пусты. На голое тело была наброшена спецназовская разгрузка, под которой ничего не было, кроме голых… а, гм, кхгм. Мускулистые длинные руки были вызывающе уперты в бока, что в психологии жестов однозначно переводилось как возвращение хозяина на свою территорию, внезапно оказавшуюся занятой чужими, которым он явно собирался надрать, э-э, поясницы.
Выгоревшие до бела волосы собраны в хвост на затылке, но одна непослушная прядь падает на изумрудные глаза, сверлящие чужаков из-под нахмуренных бровей.
— А это кто тут? — В металлическом голосе и взгляде не было ни намека на гостеприимство.
Мы с Крезом переглянулись, но не ответили. Чтобы женщина позволяла себе таким тоном разговаривать с мужчинами, да еще рассчитывала на ответ? Да ни за что.
— Страдаем слабым слухом или излишней крутостью?
В голосе дамы скрежетало налитое бешенство.
— У тебя красный день календаря, девочка? — пророкотал Крез голосом дремлющего льва.
Хозяйка скрипнула зубами, поставила ногу на табурет и облокотилась на нее.
Мы с Крезом синхронно сглотнули, уставившись на идеально круглое, как Луна,
— Придется вашу крутость смешать с глухотой, а потом разделить пополам, — прорычала она и щелкнула в воздухе невесть откуда появившимся в ее руке хлыстом.
— А потом умножить на твои коленки, щечки и прочие прелести, — поддакнул я, и дама онемела от такой дерзости.
— Ты плохой математик, — она скептически покачала головой, — сейчас я извлеку из тебя корень.
Я сглотнул. Крез со скрежетом отодвинул стол и встал.
— Я ни черта не понимаю в математике, — признался он, — но прекрасно умею вязать ласты!
Она изогнулась, пощелкивая хлыстом. Крез пригнулся и стал приближаться к ней, выставив руки.
Я налил себе еще уау-уау и отпил глоток.
Хозяйка ударила хлыстом приближающегося Креза, но тот подставил руку, хлыст намотался на нее, и он рывком выдернул его из ее руки.
Она удивленно повела бровями и швырнула в него табуретку. Он отбил ее, но не очень ловко, зарычал от боли и прыгнул на женщину, но она увернулась, подставив ему подножку. Крез споткнулся, перекатился через голову, перевернулся обратно и встал в боевую стойку.
Судя по его лицу, ему очень нравилась такая игра.
Она сняла с себя туфли со шпильками и швырнула их себе за спину, попав одним из них прямо мне в кружку и расплескав уау-уау по столу.
— Потише швыряйся своими тапками, чувиха! — прорычал я.
— А ты сиди да помалкивай, калека, — небрежно бросила она, не оборачиваясь.
Я разозлился и встал.
— Крез, я подержу эту злобную девчонку, а ты надерешь ей задницу, ладно?
— Посмотрим, — двусмысленно-игриво согласился он.
Я подошел к ней сзади, и она не глядя лягнула меня ногой. Я почти успел увернуться и схватил ее за щиколотку, но та была смазана каким-то жиром и выскользнула из моих рук. Зато другая нога тут же ударила меня между двух моих остальных конечностей, доселе не задействованных в происходящем.
Я сдержанно выразил свое возмущение таким методом борьбы и, вспомнив борцовские приемы, которые задержались в моей памяти, бросился к ней и обхватил поперек талии. Не знаю, что я хотел этим достичь. Возможно, именно этого.
Талия была тонкой и мускулистой — отчего бы и не подержаться за такую.
— Хо-о! — удивленно воскликнула Хозяйка.
В следующий момент произошло что-то непонятное, в результате чего я смел собой бокалы с соседнего стола и рухнул под него. Затем меня взяли за ногу и вытащили на свет. Я попытался встать, но не смог — моя нога осталась во власти злобной женщины, которая заломила ее так, что я уткнулся лицом в каменный пол, чтобы не заорать от боли.