Кино для взрослых. Плутовка
Шрифт:
— У меня создалось впечатление, что вы располагаете гораздо более надежными источниками информации.
Притчетт через силу, напрягая мышцы рта и глотки, допил воду и со вздохом поставил стакан на стол.
— Если бы! «Конфиденциальные кассеты» — дочерняя корпорация, к тому же частная, поэтому не обязана публиковать финансовые отчеты. Интересующие меня сведения можно добыть только изнутри. Составим новый контракт. Вы живописуете все захватывающие подробности — чем и славятся наши газеты — плюс то, о чем мы только что говорили. Цифры, факты — все.
К Притчетту вернулась уверенность сильных мира сего — даже воздух комнаты казался
— Для вас, Джерсбах, это сказочный шанс. Такие выгодные сделки не часто выпадают на долю молодых писателей.
— Я высоко ценю ваше доверие, сэр, но…
— Никаких «но». Вам стоит только взяться — и все пойдет как по маслу. Это гораздо проще, чем вы думаете. Буду рад сотрудничеству. Для меня это очень важно.
Открылась дверь, и вошла женщина с темной кожей и неописуемыми габаритами.
— Пора баиньки, Вилли, — промурлыкала она.
Мисс Пенни вот уже тридцать лет была «полюбовницей» Притчетта — с тех самых пор, как он впервые увидел ее в доме своего отца в Хайгейте, где она в качестве горничной убирала спальни. Тогда она была хрупкой, похожей на мальчишку-сорванца, очаровательной мулаткой шестнадцати лет от роду.
Глядя на эту толстуху, чьи негроидные черты давно утратили всякую привлекательность, трудно было поверить в достоверность рассказов об их любви с первого взгляда, о решении Притчетта оставить жену и троих детей, чтобы соединиться с ней. Разумеется, эти истории не появлялись в печати: на протяжении тридцати лет вся мощь газетной империи Уильяма Притчетта была направлена на то, чтобы избежать огласки. Развод не состоялся, жена не предъявляла никаких претензий, старший сын Притчетта продолжал трудиться на благо синдиката и даже время от времени наведывался в особняк на Гудзоне, а мисс Пенни оставалась для всех «экономкой» босса. Всякого, кто посмел бы распустить язык, привлекли бы к суду по обвинению в диффамации. Но, несмотря на это, за тридцать лет число посвященных выросло до нескольких десятков тысяч. Все эти люди втайне смаковали пикантность ситуации; ведь издания Притчетта продолжали скармливать миллионам читателей строгую мораль общества истэблишмента.
Притчетт слабо запротестовал:
— Все в порядке, дорогая. Еще минуточку.
— Нет, Вилли, никаких минуточек. Доктор сказал, тебе нужно отдыхать днем.
Нисколько не пытаясь затушевать свои манеры женщины-собственницы, мисс Пенни обратилась к Полу:
— Вы ведь не хотите, чтобы он пошел против доктора?
— О нет, ни в коем случае.
Притчетт поднялся из-за стола.
— В сущности, мы уже закончили. Не правда ли, Джерсбах?
— Да, сэр.
Уже у двери он услышал совет:
— Макс Рэнд. Вот кто владеет всей нужной информацией.
Фамарь была дана в жены Иру, первенцу Иуды, но Ир был неугоден Господу, и умертвил его Господь. Велел Иуда второму сыну, Онану, войти к Фамари, но Онан нарочно пролил семя на землю, и за это Господь умертвил и его. И сказал Иуда Фамари, невестке своей: живи вдовою в доме отца твоего, пока подрастет Шела, сын мой. Но прошло много времени, и увидела Фамарь, что Шела вырос, а она не дана ему в жены. В отместку Фамарь притворилась блудницей и, закрыв лицо свое покрывалом, пошла туда, где должен был пройти Иуда, и соблазнила его. Прошло около трех месяцев, и сказали Иуде: Фамарь, невестка твоя, впала в блуд и беременна от блуда. Иуда сказал: выведите ее, и пусть она будет сожжена. Но когда повели ее, Фамарь послала
Один из драматичнейших эпизодов Библии.
— Слишком пресно, — резюмировал Фаллон. — Вот в чем беда. Нашим клиентам подавай что-нибудь покруче. Феллацио, содомирование и все такое прочее.
Фильм по мотивам Библии расходился с большим скрипом; посыпались возмущенные письма. Фаллон не признал, конечно, открыто правоту Пола, однако тот поднялся в его мнении.
— Твой Петроний расходится куда веселей. Тридцать восемь тысяч. То-то этот сукин сын числится классиком.
Наряду с переходом Тома Фаллона на «ты», Полу достались и другие знаки признания, включая короткую дружескую записочку от Ивена Хендершота с предложением как-нибудь организовать «римский» вечер. Секретарша Хизер — надежный флюгер — одаривала Пола лучезарными улыбками. На совещании по поводу следующей картины, по мотивам «Декамерона», Сиранни постоянно апеллировал к нему. Тот выбрал вторую новеллу Девятого дня и начал спешно набрасывать фабулу, чтобы Мердок мог скорее приступить к съемкам.
В разгар работы Пол получил приглашение на обед в компании Тома Фаллона, Макса Рэнда и Фрэнка Мердока. Они собрались обсудить новый цикл видеофильмов, запущенный конкурентами.
Сидя за рюмкой в роскошном ресторане «Дары моря», где на отделанных панелями стенах висели рыбачьи сети и чучела рыбы-меча, Мак Рэнд сказал:
— Да, вот это успех! Четыреста тысяч подписчиков. Одно название чего стоит: «Мистер и миссис Смит»!
— Богатая идея, — согласился Том Фаллон. — Покупатели отождествляют себя с этой парочкой молодоженов и представляют, будто все это происходит с ними. Нам нужен собственный забойный сериал.
— Назовем его «Мистер и миссис Джонс», — сострил Фрэнк Мердок.
Фаллон метнул на него сердитый взгляд.
— Не смешно.
Пол видел рекламу сериала «Мистер и миссис Смит». На фотографии была изображена молодая пара, не отличающаяся от тех, что мелькают в рекламе сигарет. Надпись под фотографией сулила доскональное, шаг за шагом, знакомство с их эротическим опытом.
— О чем эпизоды, которые они успели снять? — поинтересовался Пол, пока Фрэнк Мердок переваривал обиду.
Фаллон одобрительно кивнул.
— Вот это вопрос по существу. В первой серии Смиты показаны на первом свидании. Все довольно невинно. Немного тисканья. Пару раз в кадре мелькают голые титьки. Во второй — дело доходит до свадьбы и брачной ночи включительно. Камера оказалась в эпицентре событий.
Макс Рэнд с набитым ртом произнес:
— То есть в паху.
Фаллон проигнорировал.
— Дальше пойдут эксперименты, в том числе с разными приспособлениями. Потом они еще с одной парой поменяются партнерами.
— Все в натуральном виде и во всей красе, — не удержался Мердок.
Фаллон резко повернулся к нему.
— Слушай, Фрэнк, если ты переутомился, или надоело, или что-нибудь еще, тебя никто не неволит. Не мешай работать.
Пол предпринял новую попытку сгладить неловкость.
— Если они вот-вот обменяются партнерами, не представляю, что они будут делать дальше.
Однако Фаллон не купился на его уловку.
— Фрэнк, мы хотели поручить тебе режиссуру нового сериала. Но твое отношение доказывает, что я ошибся. Можешь линять. Найдем кого-нибудь, кто не станет демонстрировать презрение к нашему замыслу.