Кино, масоны и любовь
Шрифт:
— Не надо так делать, — тихо прошипела я, не собираясь привлекать к себе внимание. На нас уже косились любопытные. — Отойдите на приличное расстояние, иначе завтра весь город будет свидетелем новой сплетни.
— В ваших силах превратить эти сплетни в реальность. В прекрасную реальность.
Мне стал надоедать этот бесполезный разговор. Я попыталась освободиться и из захвата, и от общества Теодора Баррингтона.
— Вы мне не ответили.
— Я вам все сказала, — помимо моей воли, голос прозвучал
— Мистер Баррингтон, оставьте даму в покое, — прозвучал холодный голос из — за спины Теодора, которая заслонила мне весь обзор.
Баррингтон тут же резво отпрянул в сторону, потому что голос говорившего принадлежал мистеру Ирвину Брайсу.
ГЛАВА 36
Он стоял за спиной киномагната и холодно смотрел на наши шевеления. Баррингтон сразу принялся оправдываться:
— Мы просто разговаривали, мистер Брайс. Сегодня мы устно договорились с мистером Голденом о переходе его группы в наш медиахолдинг, и я хотел обсудить…
— Если у вас все так удачно складывается, при чем тут мисс Вареску? Насколько я знаю, ваше желание поспособствовать молодому талантливому режиссеру было абсолютно бескорыстным и добровольным? Мисс Вареску вам ничего не должна.
— Спасибо, Ирвин, — разлепила я, наконец, губы. — Так это тебя должен благодарить Стефан и за медиахолдинг, и за авансы от банков?
— Вы ошибаетесь, мисс Вареску, — он уже повернулся уходить, — я не имею к этому никакого отношения. Господа это сделали по собственной инициативе.
Баррингтон недоуменно переводил взгляд с одного на другого и, кажется, что — то начинал понимать.
— Ирвин, — я говорила вдогонку, в спину, — мистер Брайс, мне очень нужно с вами поговорить, задержитесь, пожалуйста.
Ирвин оглянулся и смерил меня взглядом, неприятным взглядом, между прочим. Теодор торопливо извинился, вспомнив о каких— то делах и ретировался, а мы продолжали стоять на расстоянии друг от друга и поедать друг друга глазами. Я не выдержала первая.
— Мне нужно забыть о том, что было на вилле?
— Если вам только неприятно вспоминать об этом.
— А вы быстро нашли мне замену. А говорили, что у вас все кончено с миссис Лонгман.
— Я не намерен отчитываться перед вами. Вы тоже, смотрю, не горюете. Я рад, что вольно или невольно помог вам выполнить ваше задание.
— Ирвин, — у меня прервался голос, — я прошу прощения. Я очень, очень сожалею, что сделала это.
— А в какой момент вы начали сожалеть? Когда прыгнули ко мне в постель или когда украли важные документы?
Я стала придвигаться к нему ближе, потому что это был разговор не для посторонних ушей, а к нам уже прислушивались остальные гуляющие.
— Ирвин, пожалуйста, позволь мне все объяснить не здесь. Давай поедем
— Не беспокойтесь, за свои поступки я всегда привык отвечать сам. Хотя, — он снова развернулся уходить, — я не о чем не жалею. У каждого приятного момента есть своя цена.
Я потянулась своими эмоциями к нему и почувствовала сдерживаемую ярость, и сожаление, и боль (даже сердце стало колоть). Все! Хватит! Мне на все плевать!
— Ирвин, — я подбежала к нему и практически повисла у него на шее, слезы полились у меня из глаз, — не уходи, я люблю тебя. Черт возьми, я безумно тебя люблю. Я никогда не предала бы тебя, если бы не эта чертова казнь, если бы не Хельга.
— Казнь? Какая казнь? Какая Хельга? Ты о чем? — его голос дрогнул, он испытывающе заглянул мне в глаза, — Габи, какая Хельга?
А я, обнимая его за шею, вдыхая родной и любимый запах, буквально забыв обо всем, роняла и роняла слезы.
— Ирвин! В чем дело? Ты не мог подождать меня в зале? — послышался женский голос.
Мы одновременно обернулись на него. Ильза Лонгман пылала праведным гневом — глаза сверкали, щеки румянились, грудь вздымалась. За ней с виноватой физиономией стоял мой «миленький дружочек Стефан». Поймав мой взгляд, он только пожал плечами и поднял глаза к потолку.
Мне пришлось снять руки с шеи Ирвина.
— Я не обязан отчитываться перед тобой, Ильза, — спокойно, чеканя слова, отозвался Ирвин, — не забывай, о чем мы с тобой договаривались.
— Но ты со мной пришел на этот прием, а обнимаешься по углам с этой шлюхой.
— Ильза, — голос Ирвина просто замораживал, — ты не имеешь права обзывать мисс Вареску. На твоем месте я бы извинился.
— Вот еще, много чести. Никогда не думала, что тебя потянет на низкопробных шлюх.
— Мне кажется, у вас где — то заело, — вступила я в светский разговор. — Шлюху можно еще назвать проститутка, дешевка, шалава и так далее. Только на вашем месте, пока этот факт не доказан, я бы попридержала язык. Два свидетеля у меня есть, я могу подать на вас в суд за оскорбление в общественном месте.
Ильза взвизгнула и ринулась ко мне. Уж и не знаю, что она собиралась сделать — вцепиться в волосы, выцарапать глаза или еще что, но Брайс одним движением сгреб ее в охапку и поднял над полом.
— Ты опять пила? — спросил он вполголоса.
— Это тебя не касается, — с истерическими интонациями заверещала вдова нефтяного магната.
Вокруг нас стали собираться люди. Стефан моментально оказался около меня и предложил мне руку. Из общего зала стал прибывать народ. Мистер Брайс невозмутимо перекинул брыкающуюся Ильзу на плечо, и с этой ношей стал пробираться к выходу.