Кино, масоны и любовь
Шрифт:
— Габи, скажи мне честно: тебе не хочется вернуться? Это очень большое искушение.
— Нет. Там у меня никого не осталось. Маму, папу казнили. Брату и сестре стерли память, изменили внешность и поместили в другие семьи. Они уже другие люди, понимаешь? У меня сначала была мысль попросить вернуть мне их, чтобы жить одной семьей. Но потом, я подумала: они должны будут снова узнать о казни родителей, о том, что они дети государственных преступников, а в нашем мире — это клеймо на всю жизнь. Это эгоистично было бы с моей стороны. Им изменили жизнь, изменили
— Примерно то же самое чувствую я. Я любил Мэл, я потерял Мэл. Нужно начать с чистого листа. У меня есть ты, у тебя есть я. Чего же еще? Когда ты переезжаешь?
— Ирвин, подожди. Фрид — очень опасный соперник. Магическая клятва — серьезное дело. Скажу одно неверное слово и …ага… Я могу умереть, понимаешь?
Ирвин вздрогнул.
— Вот этого я боюсь больше всего на свете, любимая. Еще раз пережить этот ужас, я вряд ли смогу. Хорошо, что ты предлагаешь?
— Я всегда действую, исходя из обстоятельств. Давай не торопить события. Фрид очень разозлиться, если я выберу не его. Кто знает, что он сможет сделать? Магия на многое способна. Я продолжаю жить у себя. Никто не должен знать, что мы помирились. Надо узнать, как можно обойти клятву, и еще я хочу, чтобы тебя не снимали с должности Главы этих, как их там?
— Хорошо, логично. Я постараюсь все узнать через свои источники. Давай собираться. У меня через час важная встреча.
— А мне на киностудию, к Стефану. Он уже весь телефон оборвал.
***
Я совсем забыла, что сегодня по графику был последний день съемок. Я уже опаздывала. Стефан меня прибьет. Но, как ни странно, обошлось.
— Скорее гримируйся, Габи, — единственное, что он сказал мне. — Там в восьмой сцене брак по пленке, надо срочно переснять. И двадцать пятый эпизод тоже, там звук подкачал. Если все сегодня успеем — то мы молодцы, и можно будет официально сказать, что съемки закончились.
Восьмая сцена — это где Ливси объясняется мне в любви, а я его отговариваю от этого. Помним, проходили. Я пошла в вагончик гримироваться. Почти закончили, когда в дверь постучали.
— Сейчас, Стефан, дай мне еще пару минут.
— Добрый день. — На пороге стоял Сэм Фрид. — Вы разрешите мне поговорить с вами? — Он вопросительно уставился на меня.
Эффект неожиданности. Я кивнула. Он перевел взгляд на Ники.
— Спасибо, Ники, можешь идти.
Я настороженно уставилась на Фрида. Какой еще сюрприз он мне приготовил?
— Я вижу, Элла, вы все решили для себя?
— Вы о чем?
— Брайс провел у вас в квартире вечер, ночь и утро.
— Вы следите за мной?
— Я? Ни боже мой, как говорят здесь. Для этого у нас есть специальные люди. На сегодняшний день — это самый важный проект для нашего мира. Как вы думаете, могу ли я пустить это дело на самотек?
Я испугалась. А не напичкали ли они мою квартиру камерами? Тогда получается,
Я выпрямилась, огляделась по сторонам, прошла к двери, заглянула за нее с таинственным видом, а заодно при этом соображала, что и как сказать. Фрид заинтересованно наблюдал за моими действиями, усмехаясь.
— Нас никто не слышит. Можете не изображать из себя Мату Хари.
— О — о–у! А я как раз стараюсь быть похожей на нее.
— Она плохо кончила, если вы не забыли.
— Ну, под вашим чутким руководством, надеюсь, меня минует ее участь.
— Пока вы делаете сплошные глупости.
— Наоборот, после нашего разговора, все обдумав, я встала на путь исправления.
— И поэтому трахали Брайса почти двенадцать часов?
— А что вы хотели? — я холодно уставилась на него. — Вы хотели, чтобы Брайс был в меня влюблен? Мне нужно было с ним помириться? Мне нужно было завоевать его доверие? Как бы, по — вашему, я смогла это сделать? Невинно хлопая глазками? Ронять скупую слезу? Или заходиться в бездарном монологе, типа вашего Ливси?
— А вот это уже интересно. Продолжайте, слушаю вас.
Я нарочито нахально развалилась в кресле, распахнув полу пеньюара и выставив свои голые ноги на обозрение.
— Я все обдумала, Сэм, извините, Сэмюель. Вы правы, чертовски правы — я логик. Что меня ждет здесь? Этот мир катиться в тартарары— то глобальное потепление, то проблемы демографии, то угроза ядерной войны. А вдруг однажды бабахнет? И конец этому безумному миру. А даже, если и нет, то сколько мне здесь отмеряно— семьдесят, восемьдесят в лучшем случае? Да и кинодивой я буду недолго, молодые и рьяные всегда дышат в спину. А там — мой мир, мой дом. Там долгая— долгая спокойная жизнь, титул герцогини, семья, дети. О чем еще можно мечтать?
Сэм одобрительно кивал головой в такт моим рассуждениям.
— Я же говорил вам, что вы умная женщина, что скоро вы все поймете и оцените сами. Вот только двенадцать часов в постели, не многовато ли?
Я пожала плечами:
— А почему не развлечься напоследок? В нашем мире я буду вам верной женой. Вы сами послали меня на такое «задание». Так почему бы мне не воспользоваться вашим «разрешением»? Брайс прекрасный любовник — выносливый и изобретательный. Кроме того, как еще я смогла бы привязать его к себе?
— Вы принимаете мое предложение?
— Всенепременно.
— Вы переезжаете ко мне?
— А вот это уж дудки. До свадьбы — ни — ни. Я честная девушка. Кроме того, как вы себе представляете мой переезд к вам, когда я только — только «помирилась» с Брайсом? До заседания Совета, этих СМС, до положительного решения нашего с вами вопроса, даже не надейтесь.
Он весело хмыкнул.
— Ну, что ж, логично. Я свое наверстаю. Я вас заставлю в мельчайших подробностях повторить все ваши постельные экзерсисы, так что на первое время развлечений у нас будет более, чем достаточно.