Кино с клубничкой
Шрифт:
– Нет, дело в другом: тeтка тяжело больна, она не протянет три месяца.
– Зачем же тогда ей вообще выходить замуж? Тем более за такого молодого человека?
– Не знаю, – отмахнулся зять. – Так она решила, я не могу спорить с умирающей женщиной. Поможете?
И снова Поликарповна, воспользовавшись своим положением, оказала услугу.
Через какое-то время у мужа Сони обнаружился ещe один друг, которому нужно было избежать службы в армии, потом ещe и ещe. И каждый раз Поликарповна шла на поводу у зятя с дочерью.
Что произошло потом, Марина не знала. Поликарповна
– Из-за них я пошла на должностное преступление. Я никогда, слышишь, Марина, никогда не могла подумать, что решусь на подобное. Но они меня так просили… умоляли… – всхлипывала соседка.
Дочь с зятем переехали на другую квартиру, женщина осталась одна. Соня появлялась у матери очень редко, и каждый раз из квартиры доносились крики.
Глава 22
– Вот и всe, – закончила Марина, – больше ничего не знаю.
– А ваша соседка не говорила более конкретно, на какое преступление она пошла?
Марина покачала головой.
– Нет. Я думаю, она потом пожалела, что вообще рассказала мне всю эту историю. Больше мы никогда не затрагивали подобных тем.
– То есть про Соню вы не говорили?
– Только на бытовом уровне. Поликарповна могла сказать, что салат оливье – любимый салат Сони, или рассказать, как в детстве дочь обожала горячее какао.
– А в последнее время она не намекала, что дочь должна к ней приехать?
– Нет. Более того, она попросила меня полить завтра цветы в квартире, из чего можно заключить, что она не знала о визите Соньки.
– Когда, вы сказали, она уехала в Подольск?
– Вчера. Я как раз выходила выносить мусор около десяти утра, и мы столкнулись с ней у лифта.
– Марина, а вечером вы не слышали никаких звуков из еe квартиры?
– Какой там! Хоть у нас стены и картонные, но у меня вечерами квартира напоминает ипподром: муж включает телевизор на полную катушку, старшая дочь врубает музыку у себя в комнате, а Лиза орeт постоянно. Так что даже если за дверью взорвется бомба – ой, не дай бог! – мы ничего не услышим.
– Как же мне быть?
– Вы о чeм?
– Так о паспорте. Он же наверняка остался в квартире вашей соседки.
– Да, дела… Паспорт это, конечно, серьeзно, но… А давайте сделаем так. Я сама в квартиру Поликарповны не пойду – после того, что там увидела, мне страшно, – но могу дать вам ключи. Вы быстренько найдите Сонькину сумочку и возьмите свой паспорт.
– Идeт.
– Если вы, конечно, не боитесь…
– Нет, нет, нисколечко! – заверила Копейкина.
Да и чего можно бояться в пустой квартире? Соня в больнице, и даст бог, женщина выкарабкается, а уж тогда Катарина сможет наконец с ней поговорить и узнать, что к чему…
– Вот ключ. Только вы побыстрей, ладно?
– Не волнуйтесь.
Ката вышла на лестничную клетку и вставила ключ в замок.
В прихожей пахло лекарствами – очевидно, врач делал Софье уколы. Катарина огляделась в поисках Сониной сумки. Она должна, просто обязана еe найти! Хотя бы для того, чтобы узнать настоящий адрес женщины.
Сумочка лежала
Холодок пробежался по телу. Перфильева… Это совпадение или действительно Соня имеет какое-то отношение к Марии? Руки слегка задрожали, Ката быстро положила полис на место и вышла из квартиры. Уже у подъезда она вспомнила, что забыла отдать Марине ключ. Пришлось возвращаться.
– Ну как, успешно? Нашли паспорт? – спросила та, открыв дверь и стоя на пороге.
– Да, всe в порядке. Он, как вы и предполагали, лежал в сумочке.
– Ну и слава богу. А то знаете, какая это волокита – делать новый документ! Мой муж в прошлом году посеял паспорт, так столько натерпелись, пока ему новый выдали…
– Извините, Марина, мне нужно идти.
– Да, конечно. – Женщина пожала плечами и зашла в квартиру. «Лизка, ну чего ты там ещe разбила, дрянь такая?» – донеслось до ушей Копейкиной.
Катарина запрыгнула в машину и завела мотор. Путь лежал к свахе-самаритянке. И плевать, что опять она приедет без звонка! Дело жизни и смерти!
– Интересно, если она действительно приходится родственницей Сони, то…
Катарина не успела завершить свои размышления вслух, тупой удар, от которого она чуть не стукнулась носом о руль, их прервал.
– Чeрт!
Копейкина не заметила светофора и, не сбавляя скорости, впечаталась в зад белой «Таврии».
– Ну что за невезуха. – Она вышла из «Фиата».
– Я так и знал! – Из протараненной машины вылез дедуля, на вид лет семидесяти. – Опять баба за рулeм. Что ты будешь делать? Когда же вы наконец займeтесь вашими бабскими делами?
– Простите, мне так неловко…
– Ах, твою мать! Неловко ей… А мне ловко? Небось, губищи красила и на дорогу не смотрела. Едрeна вошь, ты гляди, как всадила! – Старичок качал головой. – Теперь сколь же за ремонт-то сдерут?
– Мы с вами можем немедленно всe уладить, – взяла в руки сумочку Ката.
– Э нет, даже не думай. Сейчас вызову патруль и агента, моя машина застрахована, пускай они всe посмотрят и оценят.
– У меня нет времени!
– А я-то здесь при чeм? Надо было на дорогу глядеть, а не ворон считать, голуба. Поэтому даже не рыпайся, пока менты не приедут, я тебя не отпущу. – И дед достал из кармана мобильный телефон.
Катарине ничего не оставалось делать, как сесть в салон и ждать. Она, вздыхая, наблюдая, как дедуля, интенсивно размахивая руками, кричал что-то в трубку, потом стал кивать головой. Наконец он убрал телефон в карман и подошeл к «Фиату».