Кинофантастика

Леук Ролан

Дата изготовления 27.02.20. Срок годности не ограничен. Произведено в Российской Федерации

Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленного электронного оригинал-макета в ООО «Ярославский полиграфический комбинат»

150049, Россия, Ярославль, ул. Свободы, 97

ISBN 978-985-90508-5-5

Введение

Вердикт науки

В 1888 году Жорж Мельес (1861–1938) продает свою долю в семейном предприятии (это была фабрика по производству модельной обуви) и на вырученные

деньги приобретает у иллюзиониста Жана Робера-Удена (1805–1871) театр на Итальянском бульваре вместе со всеми великолепными декорациями и автоматами. Мельес утраивает в нем представления с фокусами, и эти «фантастические вечера» — используя рекламный слоган его предшественника — имеют большой успех. Благодаря этому в 1896-м он основывает собственную производственную компанию Star Film, а годом позже строит на своем участке земли на окраине Парижа первую киностудию. В зените своей карьеры маг из Монтрё пишет сценарии, строит декорации и продюсирует собственные фильмы.

В 1902 году, вдохновленный Жюлем Верном («Из пушки на Луну», 1865, и «Вокруг Луны», 1869), а также, без сомнения, Гербертом Уэллсом («Первые люди на Луне», 1901), Мельес снимает «Путешествие на Луну» — в сущности, первый в истории кинематографа научно-фантастический фильм^[1]. Это 13-минутный бурлеск про первую экспедицию людей на естественный спутник Земли, где происходит встреча с селенитами (в исполнении акробатов из кабаре «Фоли-Бержер»). Действие в этом короткометражном фильме разворачивается в неистовом темпе. Первым делом снарядом с исследователями, намеренными высадиться на Луне, выстреливает, как у Жюля Верна, гигантская пушка. В огромной пещере, где растут грибы-великаны, исследователи нападают на селенита — нечто среднее между человеком, амфибией и членистоногим. В ответ селениты захватывают людей и приводят их к своему царю. Люди хладнокровно убивают монарха и пускаются наутек. На Земле их встречают как героев. Выясняется, что с их снарядом на Землю прилетел инопланетянин. «Дикаря» гордо демонстрируют и «очеловечивают»: под аплодисменты его учат танцевать.

Этот фильм — не только необузданная фантазия и пародия, но и притча о человеческой натуре, выразительно демонстрирующая наше восприятие «других», воплощенных здесь селенитами: картина отсылает нас к давнишним представлениям о народах, покоренных колонизаторами. Эта работа Мельеса по праву входит в пантеон мирового кино, и ее триумфальный успех во Франции и в США показал еще в 1902 году, что зрители предпочитают вымысел в псевдодокументальной форме — жанр, начало которому положили братья Люмьер. С тех пор научно-фантастическое кино шествует от успеха к успеху.

В 1950-х годах научная фантастика закрепляется как кинематографический жанр в США, где ускоренно «размножаются» инопланетяне — потомки селенитов Мельеса. Существа, высаживающиеся на Земле из летающих тарелок, порождались, видимо, страхом перед коммунистическим вторжением. Неважно, антропоморфны они (от «Дня, когда остановилась Земля», 1951, до «Миссии на Марс», 2000) или бесконечно мимикрируют («Чужой», 1979, «Нечто», 1982), ласково их встречают («Инопланетянин», 1982) или запирают в гетто («Район № 9», 2009), пришелец — всегда метафора чужака. Фантастическое кино кишит чудовищными зверями, будь то насекомые («Чудища атакуют город», 1954), млекопитающие («Паршивая овца», 2006) или рептилии («Парк Юрского периода», 1993, «Тихоокеанский рубеж», 2013).

Причины появления всей этой внеземной публики, не исчерпывающиеся удовольствием от картинки и, кстати, от самого испуга, весьма любопытны. Со времен неоднократно экранизированного «Франкенштейна» Мэри Шелли (1797–1851) образ чудовища ставит вопрос об ответственности человечества за научно-технический прогресс и отражает страхи, свойственные той или иной эпохе. Так, Годзиллу в фильме 1954 года будят ядерные испытания, в «Гостье» (2006) чудовище — порождение токсичных отходов и недобросовестности ученых, а шимпанзе в «Восстании планеты обезьян» (2011) приобретает развитый интеллект из-за вируса, предназначенного для лечения болезни Альцгеймера. Кстати, вирус служит основой сюжета и в фильмах-катастрофах: «Эпидемия» (1995), где речь идет о вирусе лихорадки Эбола, и «28 дней спустя» (2002).

Кроме того, в научной фантастике действуют механические существа, роботы (самый знаменитый робот, без сомнения, Робби из «Запретной планеты», 1957). Причем часто самая суть сюжета заключается в их столкновении со своими создателями, особенно когда роботы похожи на людей. В связи с этим встают неизбежные вопросы: человек — особенный, ни на кого не похожий вид?

Что такое совесть? («Я, робот», 2004) Возможна ли свобода воли? («Мир Дикого Запада», 1973, «Искусственный разум», 2001) Существует ли душа? («Бегущий по лезвию бритвы», 1982) Эти вопросы раскаляются добела, когда робот, словно чудовище Франкенштейна, обретает органические элементы: что такое киборги — машины или продолжение эволюции человека? («Призрак в доспехах», 1995) Фильм Мельеса стал, кстати, первым киновариантом космического путешествия — неизбежного элемента всего дальнейшего научно-фантастического кино. Начавшись с этого фееричного бурлеска, жанр становился все реалистичнее благодаря гораздо более изощренным спецэффектам: от «Женщины на Луне» (1929) до «Интер-стеллара» (2014), через этапные «Место назначения — Луна» (1950), «Космическая одиссея 2001 года» (1968) и «Звездные войны» (1977).

Как и в литературе, научная фантастика в кино служит для пространственно-временного отражения настоящего с его тоталитаризмом («Галактика ТНХ1138», 1971), империализмом («Аватар», 2009), всевластием массмедиа («Прямой репортаж о смерти», 1980, «Шоу Трумэна», 1998), угрозой окружающей среде («Зеленое солнце», 1974, «Молчаливый бег», 1975) и т. д. В любой категории научной фантастики: популярной, «твердой», «страшной», в фантастике предвидения, «космической опере», «планетарной опере» — мы уверенно находим отличный предлог для разговора о науке и о научной практике.

Задолго до появления термина «сайенс-фикшен» (англицизм, который надо понимать именно как «научная фантастика», а не как «фантастическая наука») писатель Морис Ренар (1875–1939) предложил назвать новую литературу, рождавшуюся под пером таких авторов, как Жюль Берн, Герберт Уэллс и Жозеф Рони-старший, «чудесами науки». Он определял этот жанр, подразумевающий открытие новых вселенных, множественных миров и новых видов живых существ, как «приключения науки, вознесшейся на уровень чуда, или чудо, возможное благодаря науке»^[2]. Даже если, как писал в 1920-х годах Жан Морель (1881–1957), «романы Рони не преследовали целей пропаганды и поддержки науки»^[3], не будем забывать, что всякая научная фантастика опирается на реальную почву — хотя бы потому, что является продуктом человеческой мысли и культуры. Вот эта ее основа — фактическая, научная сторона — и будет нас здесь интересовать.

Как к ней подступиться? Рецепт прост. Возьмите ваш любимый научно-фантастический фильм, где, как в фильме Мельеса, наверняка присутствуют захватывающий экшен, события на далеких планетах, потрясающие инопланетяне. Отнеситесь к этому фильму как к документальному, отражающему факты. Тогда фильм станет изложением некоей любопытной практики и поднимет множество вопросов: реалистично ли изображена далекая планета? Почему у инопланетянина три пары глаз? Как функционирует космический корабль из фильма? Смогли бы мы сделать то же самое, что делают инженеры будущего? Вот на такие вопросы мы и будем пытаться ответить: посмотрев научно-фантастический фильм, в игровой манере разложим его на составные части и попробуем понять в свете современных знаний, что в нем, собственно, показано. В понятии «научная фантастика» присутствует «научная» половина, ее мы и будем выделять, давая волю своему обостренному научному любопытству.

Наша цель состоит не в том, чтобы подвергать фильмы критике, а в том, чтобы исследовать их и извлекать путем научного рассуждения сведения, не лежащие на поверхности. Здесь метод главнее результата: важен не наш расчетный вывод, что масса песчинки, оказывается, не соответствует условиям, существующим на поверхности планеты Дюна из одноименного фильма Дэвида Линча (1984), снятого по роману Фрэнка Герберта (1920–1986). Важнее то, что само исследование способствует мобилизации и расширению знаний, оттачивает критический ум, развивает аналитические способности, дарит наслаждение от открытия, а главное — открывает простор для игры с наукой! Мы вовсе не покушаемся на мечту, неотделимую от любого вымысла (мы вообще любители фантастического жанра!). Мы просто стремимся к обогащению наших представлений способом выяснения его научной обоснованности — как бы ни мала она была, как случается, например, в некоторых голливудских фильмах, где она порой обратно пропорциональна бюджету… Надеемся, примеры из великого множества фантастических кинофильмов, а также ряд поднятых тем — «Посрамить физику», «Новые горизонты», «Эти удивительные инопланетяне», «Осторожно, опасно для жизни!» — побудят вас устремиться за нами по пути научного исследования «Планеты Фантастики» и обогатят ваши познания как о разномастных образчиках жанра, так и о самом мире вокруг нас.