Киноповести
Шрифт:
— Матушки мои! Свиньи-то! Свиньи-то! В огороде!— И вылетела из избы.
— Все!— Кондрат встал и бросил на стол вилку.— Поехали! Не могу больше: со стыда лопну. Ты что же это со мной делаешь-то?
— Спокойно, дядя Кондрат!— невозмутимо сказал Пашка.— Я в этих делах опытный. Если мы разведем тут канитель, то будем три дня сидеть и ничего не добьемся. Надо с ходу делать нокаут. Понял?
— Да что же ты меня позоришь-то так на старости лет! Вить мне не тридцать, чтобы нокауты твои дурацкие делать.
— Ничего,—
— По-другому как-то делают люди... Язви ее, прямо хоть со стула падай.
— Глянется она тебе?
— Да ничего вроде...— Кондрат сел опять к столу.— Живая вроде бабенка.
— Все!— Пашка сделал жест рукой.— Наша будет!
— Но ты все-таки полегче, Павел, ну тя к шутам.
— А ты посмеивайся надо мной,— посоветовал Пашка.— Вроде бы я — дурачок. А с дурачка взятки гладки.
— Ну а как она-то? Как думаешь? Может, возьмет потом да скажет: «Вы что?»
— О-о, мне эти фраера!— изумился Пашка.— Да ты видишь, она с тебя глаз не спускает.
— Ты хаханьки тут не разводи!— разозлился Кондрат.— Тебя дело спрашивают.
— А что ты спрашиваешь, я никак не пойму?
— Вот мы ей счас скажем, что... это... ну, мол, согласная? А она возьмет да скажет: «Вы что». Она же сказала тебе, что, мол, ты что, Павел, когда это я замуж собиралась?
—О-о,— застонал Пашка,— о наивняк! Ты же совсем не знаешь женщин! Женщины — это сплошной кошмар. Давай, быстро хлопнули, потом, пока она выгоняет свиней, я тебе прочитаю лекцию про женщин.
— Хватит «хлопать», а то нахлопаешься.
— Начнем со свиней,— заговорил Пашка, встал из-за стола и стал прохаживаться по избе — ему так легче было подыскивать нужные слова.— Вот она сейчас побежала выгонять свиней. Так?
— Ну.
— Вопрос: каких свиней?
— Не выпендривайся, Пашка.
— Нет, нет, каких свиней?
— Ну... обыкновенных... белых. Грязные они бывают... Пошел ты к черту! Дурака ломает тут...
— Стопинг! Мы пришли к главному: она побежала выгонять свиней, а... что?
— Что?
— Вопрос: она побежала...
— Тьфу! Трепач! Пирамидон проклятый!
— Внимание! Женщина побежала выгонять свиней из огорода, а никаких свиней нету!— Пашка торжественно поднял руку.— Что и требовалось доказать. Она притворилась, что в огороде свиньи. Значит, она притворилась, когда сказала: «Что ты, Паша, я не собираюсь замуж». Потому что она мне самому говорила: «Найди,— мол,— какого-нибудь пожилого». А когда я, как жельтмен, привез ей пожилого, она начинает ломаться, потому что она — женщина, хоть и старая. Женщина — это стартер: когда-нибудь да подведет.
— Ни хрена ты сам не знаешь — трепешься только.
— Я? Не знаю?
— Не знаешь.
— Я женский
Вошла Анисья. Пожаловалась:
— Ограда вся прохудилась — свиньи так и прут, так и прут в огород. Наказание господнее.
Пашка перестал ходить, постоял, подумал, что-то решил.
— Тетка Анисья...
— Аиньки, Паша.
— Выйдем с тобой на пару слов...
— Хе-хе,— посмеялась Анисья,— чудной ты парень, ей-богу. Ну пойдем, пойдем...
Вышли. Несколько минут их не было. Кондрат сидел неподвижно за столом, смотрел в одну точку.
Вошел Пашка.
— Дядя Кондрат, мы в полном порядке. Первое: она, конечно, согласная. Хороший, говорит, мужик, сразу видно. Второе: я сейчас поеду, а вы останетесь тут... Потолкуете. В совхозе я скажу, что ты стал на дороге — подшипники меняешь. К вечеру, мол, будет. Вечером ты приедешь. Третье: налей мне семьдесят пять грамм, и я поеду.
— Ты ничего тут не... это... не придумал?— спросил Кондрат.
— Нет, нет.
— Что-то мне... страшновато, Павел,— признался Кондрат.— Войдет, а чего я ей скажу?
— Она сама чего-нибудь скажет. Наливай ноль семьдесят пять килограмма...
— Пить хватит — поедешь.
Пашка подумал и согласился.
— Правильно. Мы лучше в совхозе наверстаем.
— Боязно мне, Пашка,— опять сказал Кондрат,— не по себе как-то.
— В общем, я поехал. Гудбай!— Пашка решительно вышел.
Через минуту вошла Анисья с тарелкой соленых помидоров.
— Вёдро-то какое стоит! Благодать господня!— заговорила она.
— Да-а,— согласился Кондрат.— Погода прямо как на заказ.
На хмелесовхозе, куда приехал Пашка, он сперва потрепался с бабами, собиравшими хмель... Потом нашел директора.
— А где другой?— спросил тот, заглянув в Пашкину путевку.
— У него подшипники поплавились — меняет,— сказал Пашка.
— А ты шибко устал?
— Нет. А что?
— Надо бы поехать на нефтебазу — горючее получить. Я свои машины все раскидал, а у нас горючее кончается...
— Сфотографировано,— сказал Пашка.
— Что?— не понял директор.
— Будет сделано.
День был тусклый, теплый. Дороги раскисли после дождя, колеса то и дело буксовали. Пашка, пока доехал до хранилища, порядком умаялся.
Бензохранилище — целый городок, строгий, стройный, однообразный, даже красивый в своем однообразии. На площади гектара в два аккуратными рядами стоят огромные серебристо-белые цистерны — цилиндрические, квадратные.
Пашка подъехал к конторе, поставил машину рядом с другими и пошел оформлять документы.