Киносценарии и повести
Шрифт:
Мартовская Москва была очень уж противна: в грязи, в лужах, в кучах черных наледей, ухабах, заборах; щерилась выбитыми стеклами поставленных на ремонт особнячков...
Бандит выбрался из микроавтобуса, обошел его, открыл задние воротца:
– Вперед, пацаны!
Пацаны - трое пареньков из тех, что наголо выстригают затылки и всем брюкам предпочитают полуспортивные-полупижамные с яркими лампасами по швам, сыпанули из микроавтобуса и растворились в промозглой тьме подворотни.
Не торопясь,
***
– Направо, - сказала Певица водилю.
– И еще раз направо. Ага... И вот сюда.
Водила выполнял сухие приказы Певицы, стараясь как можно меньше попадать в асфальтовые рытвины и лужи, под которыми неизвестно что крылось, но тут резко затормозил.
– Кирпич, - сказал, уткнувшись в пятью минутами назад установленный бандитом знак.
– Странно, - сказала Певица.
– Три часа назад его здесь не было. А, махнула рукою, - ничего, поезжайте! Штраф за мой счет.
– Тут штрафом не отделаешься, - не соглашаясь, помотал головою водила и кивнул в направлении прикинувшегося ментом бандита.
– Видите - пасет. Давайте лучше с другого конца.
– Нету тут другого конца!
– раздражилась Певица.
– Забор! Ремонт! Вечный ремонт!!! Ладно, Бог с вами, - и, сунув водителю несколько денежных бумажек, вышла, хлопнула дверцею, углубилась в переулок.
Такси отъехало.
Как бы мент, расстегивая на ходу шинель, скрылся в микроавтобусе, взял уоки-токи:
– Идет...
***
Трое бритоголовых, таившихся в подворотне, приняли сообщение.
Один чуть привысунулся и увидел вдалеке маленькую женскую фигурку, стремительно преодолевавшую безлюдную протяженность переулка. Мотнул головою, и третий исчез в глубине подворотни с тем, чтобы, когда первые двое выступят навстречу Певице, вынырнуть из арки сзади и перекрыть путь к возможному бегству.
– Тю-тю-тю-тю-тю...
– выступил первый наперерез женщине и сделал козу.
– Какая хорошенькая девочка!..
Певица оглянулась и увидела третьего.
– Да что вы, ребята, - сказала.
– Я уж давно... бабушка...
***
Темная мужская фигура, потягивая пиво "Bayerokt" из высокой темно-красной банки, стояла у окна лестничной площадки в парадном напротив и наблюдала сцену.
Там какое-то время длились кошки-мышки, потом - пронзительный женский крик, тут же прерванный ударом... И началось жесткое, жестокое избиение женщины троими бугаями...
***
"Раковая
– Кричат вроде?
– прислушался сидевший за рулем сержант и врубил передачу.
– Ишь, говноеды, чо делают, - показал напарникам на стоящий при въезде в переулок "кирпич".
– Движение все организовывают...
– и сплюнул в окно, снова прислушался.
– Как, тихо?
– сверил свое впечатление с впечатлением товарищей.
– Тихо, - успокоил с заднего сиденья мент и погладил автомат.
– Поехали, - сказал третий.
"Раковая шейка" медленно проехала по переулку: уже совершенно пустому, - ни парней, ни женщины, - и свернула за угол.
***
Алексей, пьяненький, веселый, гнал по переулку длинную темно-красную банку из-под пива и пел песенку про пять минут из "Карнавальной ночи".
Ударившись о смерзшийся снежный ком, банка срикошетила в подворотню и медленно, крутясь, остановилась возле самого невидящего глаза лежащей без сознания Певицы, нацелилась клювом изображенного орла.
Алексей завернул за банкою и увидел женщину.
– Эй, что с вами?
– склонился над нею, пытаясь заглянуть в лицо, превращенное ребятками с лампасами в сплошной синяк
Певица застонала, что сделало ненужным выяснение: жива ли.
– Милицию? Скорую?
– Пожалуйста, - сказала Певица.
– Не надо ничего. Это ГБ. Везде все схвачено... И домой нельзя...
– Улыбнулась, если это слово можно было применить к этому лицу, выдохнула.
– Господи! Как вы похожи на моего отца...
– и вырубилась.
Алексей тоже слегка улыбнулся, наклонился, взял Певицу на руки - точно: как маленькую дочку, - и понес...
***
Такси подвернулось подозрительно быстро. Шофер оказался подозрительно услужлив: помог Алексею втиснуть Певицу на заднее сиденье. Сам Алексей, открыв обычно наглухо задраенную в таксомоторах левую пассажирскую дверцу, сел рядом, положил голову Певицы себе на колени, ласково-успокаивающе поглаживая по волосам. Шофер, не спросив почему-то - куда, - тронул с места, вывернул на Тверскую, малолюдную, но всю в зазывающих, горящих витринах и рекламах, и поддал газу...
Одному Богу известно - обратила бы Певица внимание на все эти подозрительности, будь она в состоянии хоть что-нибудь воспринимать.
***
Такси зарулило во двор одного из монстров сталинской Москвы - небоскреба в Котельниках.
Алексей с помощью шофера извлек из машины Певицу. Она пришла в себя:
– Где я? Куда Вы меня привезли?
Алексей широко улыбнулся:
– А куда б тебе хотелось?
Певица невольно отозвалась на улыбку улыбкой:
– Куда скажете...