Кинжал Гая Гисборна
Шрифт:
Довольно долго они пробирались по высокой траве, крупным камням, поросшим мхом, перешли мелкую речушку шириной шагов в пять. От Шерифа за это время Йован услышал только несколько слов, и те были обращены к собаке, постоянно оглядывающейся на хозяина.
— Гай вам не сын, верно? — спросил он, когда идти молча окончательно наскучило.
— Верно, — ответил старик, не поворачивая головы. — Задаёшься вопросом, на кой чёрт тогда мне этот бездельник?
— Ну…
— Когда я брал его в помощники ещё мальчишкой, то не имел представления, что из него
— А у вас родственников нет?
— Никого. Ни братьев, ни сестёр, женат не был и слава богу.
— Не любите семейные ужины? — засмеялся Йован.
— Терпеть не могу, — Шериф тоже улыбнулся.
Начинало темнеть, и старик зашагал бодрее, всё чаще понукая собаку ускориться. Он трещал сухими ветками, с силой наступая на них, как маленький ребёнок, впервые гуляющий в лесу.
«Приходите, волки, на парад… Неужели нельзя не топать, как армия боевых роботов», — мысленно закатил глаза Йован.
Клочки неба за густыми ветвями были ещё светлыми, но лес стремительно чернел. Насыщенные зелёные и бурые цвета серели, камни и поросшие травой ямки становилось трудно различать. Йован не раз спотыкался и чуть не падал, успел отбить все пальцы на ногах и ободрать ладони.
— Далековато для коровьих похождений, не думаете? — окрикнул он Шерифа. — Мне кажется, Ганнибал идёт не по тому следу.
Старик остановился.
— Не знаю, сынок, не знаю. Нашему скоту дай волю — на северный полюс забредут.
— Ну если корова настолько сурова, может, она и перекантуется в лесу до утра? Сами же говорили, что нам опасно выходить ночью, было бы глупо рисковать ради животного.
Шериф огляделся по сторонам и вздохнул.
— Да, ты прав, — сказал он громче, чем было необходимо, учитывая то, что они стояли друг от друга шагах в десяти. — Пора поворачивать.
Зашуршал ветвями и травой вечерний ветер. Пёс заскулил и попятился к ногам Йована, испугавшись зловещих звуков лесной чащи.
— Я только осмотрю эти кусты. Что-то мне подсказывает, что там может быть наша беглянка. В темноте трудно заметить чёрную шкуру…
— Стоп, чёрную? — Йован осознал это спустя пару секунд. — Два часа назад она была в рыжее пятно!
— Я хотел сказать…
— Что с одной стороны она чёрная, а с другой пятнистая? — он почти кричал, разозлённый такой глупой и наглой ложью Шерифа. — Может, хватит мне врать? Какого хрена вы меня сюда затащили?
Старик молчал, даже не глядя на Йована: он всматривался в листву низких буковых ветвей.
— Отвечайте!
— Полагаю, вариант убийства или изнасилования тебя не убедит, — рассеянно проговорил Шериф, продолжая осматривать окружающие деревья.
— Конечно, не убедит! Вы же дали мне ружьё!
Ганнибал вдруг вцепился в его штанину зубами и потянул назад, громко скуля и подвывая. Йован в гневе дёрнул
Шериф властно поднял руку.
— Тихо. Они здесь.
Но Йован не собирался молчать. Одно дело, когда сумасшедший старик играет в загадочность в своей деревне, и совсем другое, когда он затаскивает человека за несуществующей коровой в лес, где не менее сумасшедшие личности играют в разбойников.
— Опять?! — заорал он. — У вас ни один шаг не обходится без этого Робина Гуда?
— Тихо, я сказал! — прорычал Шериф. — Заткнись, если хочешь жить!
Он вскинул ружьё, не отрывая глаз от дерева, ничем не отличавшегося от остальных, на котором спрятаться могла разве что белка — если бы люди попытались влезть на его ветви, то наделали такого шелеста, что на ветер было бы не свалить.
— Ах, значит, на нас сейчас нападут лесные разбойники? — Йован обернулся к дереву и помахал в темноту. — Ну, давай, Робин Гуд, выходи, и я засуну стрелы тебе в задницу!
И он вышел.
Тень внезапно поднялась из листвы и бесшумно спрыгнула на землю. Этот человек был невысокого роста, одетый во что-то бесформенное, закутывающее всё его тело, включая голову. В руках он держал натянутый лук.
Шериф с необыкновенной быстротой подбежал к Йовану и встал впереди, загораживая его собой и держа разбойника на прицеле.
— Где твои прихвостни? — грозно спросил он. — Неужто ты один?
Робин Гуд сделал несколько беззвучных шагов вперёд, ничуть не боясь ружья. Теперь Йован смог его разглядеть: это оказался вовсе не старик с лысиной и жиром на боках, а юноша едва ли старше семнадцати-восемнадцати лет, с веснушками и по-детски вздёрнутым носом. Вся его одежда была сделана из серого меха, и на голове на манер капюшона красовалась почти цельная волчья шкура с выколотыми глазами и грубо разорванной пастью. Светлые волосы, такие запутанные, будто их не расчёсывали годами, свисали ниже плеч.
— Ожидал старпёра, а тут какой-то Питер Пэн, — пробормотал Йован, разглядывая шкуру и пытаясь понять, подделка это или нет. — Не та сказка, чувак, Нетинебудет за вторым поворотом.
Робин Гуд бросил на него беглый, но внимательный взгляд, и снова перевёл глаза на Шерифа.
— Мои-то рядом. А вот где твой?
Старик осторожно, не опуская ружья, толкнул Йована локтем.
— Приготовься стрелять, — еле слышно прошептал он.
— Да вы что, издеваетесь? — зашипел в ответ Йован. — Он почти ребёнок!
Разбойник, услышавший их слова, громко расхохотался.
— Ребёнок! Слыхали, парни, он назвал меня ребёнком!
— А кто ты тогда? — вспылил Йован. — Благородный вор? Мамуля хоть знает, где ты гуляешь по ночам?
— Замолчи, кретин, — не разжимая стиснутых зубов выдохнул Шериф.
Робин Гуд опустил лук и запрокинул голову, насмешливо глядя на них. Он стоял, полностью беззащитный перед вооружённым человеком, с таким видом, будто на него направил водяной пистолет едва научившийся ходить младенец.