Кинжал Клеопатры

Лоуренс Кэрол

Используя чувство жажды в качестве оправдания, Элизабет пересекла комнату, направляясь к чайному сервизу, проходя мимо миссис Астор, которая сидела на своей оттоманке. Дама поманила ее к себе.

– Увы, боюсь, дождь загнал нашу компанию в дом, – сказала она, ставя свою чашку. Элизабет подсчитала, что деньги, полученные от продажи кольца с рубином на ее правой руке, могли бы обеспечить семью из четырех человек приличным жильем на несколько лет. – Но, если дождь не слишком сильный, может, ты хотела бы посмотреть мой сад?

– Мне не хотелось бы, чтобы вы тратили на меня

свое время, – сказала Элизабет, ставя чашку на столик с замысловатой резьбой и мраморной столешницей, пока хозяйка поместья поднималась с плюшевой бархатной оттоманки. Несколько элегантно одетых дам ткнули своих спутников-мужчин, которые наклонились вперед, чтобы предложить ей свою помощь.

– Я вполне способна встать сама, благодарю, – сказала миссис Астор. – Хочется надеяться, что я еще не настолько дряхлая. Пойдем, дитя мое. – От нее исходил слабый аромат цветущих орхидей, когда она взяла Элизабет за руку. – Давай прогуляемся по саду, где сможем поговорить наедине. Стоукс, – позвала она бледного дворецкого, который стоял у входа в бальный зал.

– Да, мадам? – спросил он, делая шаг вперед.

– Дождь прекратился?

– Да, мадам, хотя земля все еще довольно влажная.

– Спасибо, Стоукс.

– Не хочет ли мадам, чтобы я…

– Я сообщу вам, если мне потребуется дополнительная помощь, благодарю.

Миссис Астор провела Элизабет по узкому коридору в большой, просторный и роскошный сад, с двух сторон окаймленный азалиями, а сзади – ивовой рощицей. Влажный воздух был насыщен ароматом цветов и сладким запахом суглинистой почвы. Они шли по каменной дорожке, мимо рядов лилий, хризантем и гвоздик, пока не достигли центральной части сада – большой клумбы с розами. Поникнув к концу августа, когда цветение уже прошло свой пик, бутоны источали пьянящий, перенасыщенный аромат.

– Rosa gallica officinals [15] , – уточнила миссис Астор, рассматривая свои розы. – Мой любимый сорт – старинный и способный многое выдержать, очень похож на меня.

– Но ведь вы совсем не старая.

– Не льсти мне, моя дорогая. Тебе это не идет.

– Эти розы прекрасны, – ответила Элизабет, покраснев.

– Так и есть, хотя они уже миновали свой пик цветения. Итак, моя дорогая, что вы надеялись разузнать о высшем обществе Нью-Йорка?

15

Роза Галлика лекарственная (лат.) – один из старейших видов роз.

Застигнутая врасплох ее откровенностью, Элизабет, заикаясь, ответила:

– Ч-что, я не совсем понимаю.

– Нужно всегда показывать уверенность, – сказала хозяйка дома, срывая самую красную розу со стебля, старательно избегая шипов. – Даже если это всего лишь поза, – она понюхала цветок, затем бросила его на землю и пошла дальше. Глядя на раздавленный бутон, Элизабет подумала, что такая женщина может избавляться от людей так же легко, как и от этого цветка.

Глава 5

–

Совершенно очевидно, что ты здесь против своей воли, – заметила миссис Астор, направляясь в дальнюю часть сада, где под ивами находился каменный пруд с золотыми рыбками. – Но именно поэтому ты меня и заинтересовала.

– Не знаю, по какой причине у вас создалось впечатление, будто я…

Хозяйка рассмеялась, показав крупные, неровные зубы, но довольно крепкие, как и все остальное в ней.

– У меня есть определенная способность читать людей, которая сослужила мне хорошую службу, поскольку все в обществе выставляют себя напоказ. У меня вошло в привычку видеть людей насквозь, и я ясно вижу, что ты не рада находиться здесь.

– Осмелюсь не согласиться…

– Это не обвинение, моя дорогая, просто наблюдение, – сказала она, следя за рыбами, лениво плавающими в своем каменном вольере. Послеполуденное солнце проглядывало сквозь облачный покров, отчего золотистая чешуя облаков мерцала в его бледных лучах. – Посмотри на них, они плавают кругами, – подметила она. – Интересно, им когда-нибудь становится скучно?

– Миссис Астор, я хотела бы опровергнуть, что… – начала Элизабет, но понимала, что ее тон был неубедительным.

– Честно признаться, я восхищаюсь твоим независимым мышлением. Большинство людей мать родную бы продали, лишь бы оказаться приглашенными на одну из моих вечеринок. А ты же выглядишь встревоженной и несчастной, находясь здесь. Это нужно уважать.

Элизабет не могла понять, прикрывал ли ее насмешливый тон гнев и неодобрение или же миссис Астор действительно имела в виду то, что сказала. Ее манеры были настолько безупречно отрепетированы, что было трудно понять ее истинные чувства.

– Полагаю, мне следует попросить, чтобы вы дали положительный отчет о моем званом ужине, однако вы, разумеется, должны писать то, что думаете.

Элизабет собиралась ответить, когда в сад вошел молодой человек лет семнадцати. Высокий и худощавый, с широким лбом, аккуратными бровями и светло-каштановыми волосами. Пышные усы подчеркивали ямочку на подбородке, что придавало его лицу больше мужественности, которой в силу возраста ему могло не хватать. Самой красивой чертой его были глаза: большие, светлые и глубоко посаженные, они придавали его юному облику немного серьезности.

– Что за сокровище ты здесь прячешь? – спросил он миссис Астор.

– Позволь мне представить мисс Элизабет ван ден Брук, – ответила она, поворачиваясь к Элизабет. – Это мой сын, Джон Джейкоб Астор IV.

– Зовите меня просто Джек, – сказал он, направляясь к ним неуклюжей, подпрыгивающей походкой. На нем был полосатый сюртук и брюки в тон, пошитые из качественной и дорогой ткани. Тем не менее он выглядел в них неуклюже из-за своей застенчивой манеры. Парень расплылся в широкой улыбке, демонстрируя те же крупные и неровные зубы, что и у его матери. – Крайне рад с вами познакомиться.