Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.5
Шрифт:
К сожалению, борьба между царевной и разъяренным кормчим закончилась не столь мирно, как того хотелось Коре. Завершающий этап ее происходил на лесной прогалине, освещенной взошедшей луной, уже недалеко от моря, и никто не обратил внимания на схватку лишь потому, что вскрики нимф и возгласы подвыпивших гребцов все еще оглашали окрестные склоны и потому казались естественной частью пейзажа.
Отчаявшийся одолеть маленькую, но упрямую крошку кормчий не придумал ничего лучше, как врезать ей кулаком в подбородок. Нельзя забывать, что это были жестокие времена и нравы оставляли желать лучшего. Ведь лишь в Средние
Головка Ариадны дернулась, и она явно попала в нокаут.
Такой способ любви Кору возмутил. И хоть агент ИнтерГпола не должен ни в коем случае вмешиваться в деликатные ситуации, Кора вышла из темноты и спокойно направилась к могучему горбуну, который не спеша и поудобнее для себя раскладывал на траве свою жертву.
Впрочем, если задуматься, то окажется, что даже в такой ситуации, даже защищая честь женщины, которая вряд ли этого заслуживала, Кора не выпускала из виду интересов дела. Ей нужна была живая, здоровая и разоблаченная Ариадна. Ариадна же пострадавшая и, может быть, после любовного общения с кормчим вообще потерявшая способность предпринять что-либо злодейское, для планов Коры не подходила.
Итак, Кора вышла из кустов и негромко окликнула кормчего:
– Эй, обернись, насильник!
Тот не услышал.
Кора подошла поближе и похлопала его ладонью по плечу.
Кормчий вскочил и обернулся к ней. Он доставал Коре до пояса, но был шире ее втрое и скручен из мышечных канатов.
– Еще одна! – сказал он радостно, и только тут Кора вспомнила, что она совершенно раздета и притом густо исцарапана спереди, потому что вынуждена была карабкаться по кустам за этим самым негодяем. – Погоди, – сказал кормчий, после удачного романа с Ариадной поверивший в свою неотразимость для прекрасных и знатных дам, – сейчас я с этой кончу и потом возьмусь за тебя. Подождешь, крошка?
Тогда Кора повторила тот удар, которым кормчий послал в нокаут свою царственную возлюбленную. Причем надо сказать, что Кора проходила неплохую школу боевых искусств и сдала на пятерки все виды единоборств, кроме классической борьбы. Так что от ее удара в челюсть кормчий отлетел к дубу, росшему на краю прогалины, и ударился об него спиной и затылком. Дуб радостно загудел. Давно его так не ласкали. Кормчий тихо сполз по стволу и улегся плашмя на землю. Кора подошла к Ариадне, которая еще не пришла в себя, и, осторожно откинув ее тунику, чего не успел сделать насильник, обнаружила, как и ожидала, кожаный кошель для косметики, прикрепленный к внутреннему поясу. В кошельке среди пузырьков, баночек и ароматических палочек лежал миниатюрный пульт дистанционного управления. Достаточно было нажать тонким наманикюренным пальчиком на маленькую красную, в цвет маникюра, кнопочку, как громадная скала, нависшая над гротом, который Ариадна выбрала для первой брачной ночи с Тесеем, рухнет, превратив в кашицу всех, кто не догадался раньше выйти из этого грота.
Кора осторожно положила приборчик обратно, закрыла кошель и пощупала пульс Ариадны. Пульс был слабый, учащенный, но ровный. Вот-вот она придет в себя.
Кора отступила от нее, и вовремя.
Ариадна открыла глаза, и в них мутно отразились звезды и луна.
Сознание возвращалось
Корабль неподвижно застыл у берега, соединенный с пляжем длинными мостками. У мостков дежурил один из гребцов, вернее, не столько дежурил, сколько маялся. Кора отдала должное предусмотрительности Феака – Тесею достался хороший главный кормчий… но весьма посредственный помощник кормчего.
– Кто идет? – спросил гребец, хотя глаза его давно уже привыкли к темноте, к тому же светила луна и безоружность Коры была более чем очевидной.
– Это я, Кора, – ответила она и подумала: а вдруг здесь уже придумали пароли и отзывы?
Оказалось, не придумали. Но вот ущипнуть обнаженную женщину ниже спины – на это у часового хватило сообразительности.
И тут же с корабля раздался оклик:
– А ну прекрати баловаться на посту!
– Спасибо, Феак, – сказала Кора. – Я зашла переодеться.
– Когда переодеваются, то вместо новой одежды оставляют старую, – разумно возразил Феак. Он лежал, завернувшись в шерстяной гиматий, на корме, на своем рабочем месте. Отсюда ему был виден и корабль, и берег. – Резвишься? – спросил Феак, пока Кора доставала и надевала хитон и накидку, чтобы не замерзнуть ночью.
– Нет настроения, – честно ответила Кора.
Но Феак не поверил.
– Когда нет настроения, – сказал он, – то не ходят голышом, чтобы мужчине не тратить ни одной лишней секунды.
– Несчастный случай, – ответила Кора.
По тону Феак понял, что она не шутит.
– Я не хотел тебя обидеть, госпожа, – сказал он.
– Я не обиделась, мастер Феак, – ответила Кора. – Вы не видели господина Тесея?
– Он только что был со мной, – ответил кормчий. – Он очень любознательный молодой человек. Из него вышел бы классный мореход. Посмотрите дальше по пляжу. Он пошел гулять.
– Скоро ему предстоит брачная ночь, – сказала Кора, – поэтому я искала его.
– Во-первых, – засмеялся Феак, – насколько я понимаю, ваша брачная ночь еще впереди и вам не следует так переживать, оседлает ли ваш жеребец другую кобылицу. Во-вторых, он сделает это без ваших советов…
– Ах, вы не понимаете, – ответила Кора. – Меня беспокоят совсем иные проблемы. Я заверяю вас, Феак, что, когда мне понадобится муж, я найду его себе без труда. Лучше бы вы смотрели за своим помощником.
– А что с ним? Он должен был подменить меня… Неужели он осмелился напасть на вас?
– Спросите его об этом завтра, – ответила Кора и решительно пошла прочь. Хоть и нечего бы обижаться на доброго Феака, но Кора была сердита – скорее всего на себя. Чем-то она выдала излишний интерес к Тесею. А ведь настоящий агент должен быть почти невидим, как паутинка, летящая над лугом.
Вдруг внимание Коры привлекли звон мечей и возгласы, которые доносились из-за скалы, отделяющей бухту, где стоял корабль, от соседней. Еще этого не хватало!