Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.6
Шрифт:
– Потому что я – англичанка, сэр, – ответила Дороти.
– Этого быть не может! Я голову даю на отсечение…
– Не рискуйте, лейтенант, – сказала Дороти. – Вы можете лишиться головы, а я бы этого не хотела.
Из такого ответа следует, что за месяцы, проведенные в Лиджи в образе наследной принцессы, Дороти приобрела некоторые замашки, скажем, самоуверенной знатной дамы. Ведь знатные дамы являются таковыми независимо от национальности и места приложения их сил.
– Нет, это невероятно! – воскликнул лейтенант.
– Мисс Форест, – сказала Дороти. – Дороти Форест. Очень приятно с вами познакомиться.
И Дороти наклонила голову.
– Так пойдемте же на веранду, зачем нам стоять посреди двора, на нас весь этот зоопарк уставился.
Лейтенант повел Дороти к широкой веранде конторы, где стояли плетеные кресла.
По пути он придержал Дороти под локоток, обходя лужу.
Лейтенант был заинтригован и не скрывал своего любопытства.
– Как вы сюда попали? Почему я ничего об этом не знаю? Такая милая девушка… Простите, мисс, если я показался вам назойливым, но ведь и меня можно понять: я гнию на самом конце света, и вдруг моим очам предстает фея…
– Не надо, сэр, – остановила разговорчивого лейтенанта Дороти. – Но все куда проще, чем кажется, и вы сейчас будете разочарованы.
– Я? Никогда в жизни!
– Я – всего-навсего горничная миссис Уиттли, – призналась Дороти.
– Как? Разве вы не погибли?
– Почему вы так решили?
– Но ведь вас смыло с лодки, на которой бежала от пиратов миссис Регина! – воскликнул лейтенант Стюарт. – Все знают, как она осталась одна…
Дороти обрадовалась случаю, сведшему ее с разговорчивым лейтенантом. По крайней мере, она теперь знала, что ее смыло с лодки. И не надо противоречить госпоже.
– Меня подобрали рыбаки, – заявила Дороти, опустив глаза. – Я чудом спаслась…
– Это невероятно! Идемте, идемте же!
Лейтенант потащил Дороти за руку внутрь дома.
– Миссис Уиттли где-то здесь. Я ее недавно видел. О, как она будет рада!
– Я тоже жду не дождусь, – согласилась Дороти, стараясь вырвать руку у лейтенанта. Но тот держал ее крепко и тащил за собой, как конь тянет за собой плуг.
От быстроты движения Дороти не успевала толком разглядеть комнаты, которые они миновали. Но заметила, как оборачивались в их сторону лица клерков или служащих Компании, сидевших за столами либо занятых важными беседами.
Дороти поняла, что большой дом фактории отдан официальным делам, но ей еще было непонятно, где живет фактор – здесь же или в особом доме?
Ее недоумение было рассеяно, когда лейтенант растворил, не постучавшись, большую дверь и они оказались в обширной гостиной, как сообразила Дороти, официальной, предназначенной для приемов. Уж очень она была огромна и скучна, и даже несколько плохих темных портретов джентльменов в военных мундирах прошлых лет этой комнаты не
Далее из гостиной приоткрытая дверь вела в кабинет фактора, и догадаться об этом было нетрудно, так как в кабинете размещались письменный стол без чернильницы и книжный шкаф, в котором стояло множество одинаковых томов. Дороти предположила, что видит тома законов Британской империи, ведь их должно быть много и они рассылались во все фактории и форты, хотя вряд ли их часто брали с полок.
В кабинете тоже было душно, но Дороти лишь успела отметить для себя этот факт и на время забыла о жаре, потому что посреди кабинета стояли прекрасная пышногрудая птица Регина и напротив нее сутулый и скучный джентльмен с мучнисто-белым лицом и породистым носом, как у сэра Уиттли. К сожалению, крепкого подбородка отца Джулиан не унаследовал, ему, видно, от матери достался маленький убегающий подбородок, который встречается в роду Габсбургов и у некоторых иных вырождающихся королевских домов.
Миссис Уиттли была взволнована, она раскраснелась более, чем требовалось в такую жаркую погоду. Миссис Уиттли была недовольна и давала понять мужу, насколько и кем она недовольна.
– Ты слюнтяй! – кричала она мистеру Джулиану Уиттли. – Ты не можешь принять простого решения! Если ты их не повесишь, тебя самого повесят!
Дороти не успела понять, кого имела в виду Регина, потому что та увидела свою служанку, которая резко вбежала в кабинет фактора, держась за руки с легкомысленным лейтенантом Стюартом.
На мгновение Регине показалось, что Стюарт сейчас попросит руки ее горничной – так решительно он выглядел.
Но тот имел в виду совсем иное.
– Простите, сэр! – крикнул он с порога фактору. – Но у меня для вас чудесные новости! Та, которую вы оплакивали…
– А именно? – спросил фактор, медленно переводя рыбьи глаза на бирманку.
Стюарт уже обращался к жене фактора:
– Та, которую вы столь горько оплакивали, миссис, вернулась в ваши объятия!
И с этими словами Стюарт так дернул за руку Дороти, что та не смогла удержаться и налетела грудью на вытянутые вперед руки миссис Уиттли.
– И не бойтесь! – совсем уж развеселился лейтенант. – Это не привидение, а ваша любимая горничная и, как уверяли нас, наперсница, Дороти Форест!
Последние слова прозвучали, словно лейтенант объявлял певца с ярмарочной сцены на площади.
Тут наступила тишина, потому что следовало заговорить кому-то еще, не вечно же выступать со сцены оживленному лейтенанту. И так как мистер Уиттли что-то неразборчиво мямлил, а Регина открывала и закрывала пухлые губки, как сазан, выброшенный на берег, то пришлось заговорить Дороти.