Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.7
Шрифт:
– Ах, как красиво! – отозвался Ахмет, но лицо, тревожно подсвеченное снизу лампой, было резким и зловещим. – Только учти, что меня нельзя нанять или купить. И моих людей тоже. Мы сознательные борцы за счастливое будущее свободного татарского народа.
– Ну вот, – усмехнулся Коля, – теперь ты заговорил еще красивее. Учти, я не возражаю против свободы татар Крыма.
– Боюсь, что ты не понял, – сказал Ахмет. – Мы требуем не только свободы – для всех, для татар, для
– Как так независимости Крыма? Это что-то новенькое.
– Надо газеты читать. В Симферополе уже создан комитет.
– Ну хорошо, пускай независимость. Неужели это играет сейчас хоть какую-нибудь роль?
– Конечно, играет. Ты намекнул, что Мученик нас купил. Мученик не может купить Керимова, потому что они с Мучеником союзники. Оба они – и Мученик, и Керимов – боятся, что адмирал Колчак и его офицеры захватят власть в Крыму и задушат революцию, что они будут вешать на деревьях и татарских, и русских, и еврейских революционеров, а Керимову тогда висеть рядышком с Мучеником. Теперь ты понял, насколько это серьезно?
– Это теория, Ахмет. Это теория, которую придумали неполноценные люди. Есть Российская империя, и наш с тобой долг, Ахмет, вернуть ей величие и не дать ее распродать.
– Теперь наши позиции выяснились, герр фон Беккер, – сказал Ахмет и деланно рассмеялся.
Коля посмотрел на Ефимыча, тот сидел, глядя на пустую кружку. Он не мог не слышать. Но может быть, он не вслушивался?
– Я могу тебе сказать совершенно честно – я бывал на вилле императрицы. И не раз, – сказал Коля.
– Знаю, еще бы не знать.
– Если ты так информирован, то ты знаешь, почему я там бывал.
– Не подозреваю.
– У меня сложились свои особые отношения, – тут Коля замолчал, словно подбирал соответствующие моменту слова, – личные интимные отношения с одной молодой особой… Ну, влюбился я, черт побери! В княжну Татьяну.
– У нее коленки красивые? – спросил заинтересованно Ахмет и, не дождавшись ответа, сокрушенно добавил: – Опять опоздал! А ведь мы с ней были близки!
– Ты шутишь?
– Ни в коем случае, – ответил Ахмет. – И знаю, что ты лжешь. Не стал бы ты сейчас крутить роман с княжной или с кем-то из камарильи – слишком опасно. Не для тебя такая забава.
– Ахмет, нам пора ехать, – сказал Коля. – Ты не будешь нас задерживать? Дорога дальняя.
– Нет, – сказала Лидочка, глядя на Колю в упор. – Я останусь у Ахмета. Ахмет отвезет меня в Ялту. Хорошо, Ахмет?
Ахмет удивился – ему неясны были отношения Коли и Лидочки, он чувствовал недоговоренность, но не вмешивался.
– Хорошо, – сказал Ахмет. – Я, правда,
– Я прошу тебя.
– Хорошо! Я же сказал – хорошо!
– А я поехал в Севастополь, – сказал Коля.
– Да поезжайте вы все, куда хотите! Поезжайте! – Ахмета неожиданно охватила вспышка злости – непонятно к кому, – он выбежал из хижины, и сразу его резкий голос зазвучал снаружи – он по-татарски отчитывал тех, кто сидел у костра.
– Ты серьезно решила тут остаться? – спросил Коля. – Не боишься?
– Поезжай, Коля, хорошо?
– Ладно. Счастливо тебе оставаться.
– Спасибо, – сказала Лидочка, подходя к Ефимычу и протягивая матросу узкую ладонь.
– Не за что, – мрачно ответил тот. – Вы не расстраивайтесь так. Обойдется. Наверно, ошибка.
– Письмо, – сказал Коля. – Быстро, пока он не вернулся!
– Какое письмо? – не сразу поняла Лидочка.
– Которое я тебе дал. Да тише ты!
– Прости. – Лидочка стала доставать письмо. Коля стоял рядом, ему так хотелось рвануть на себя лиф ее платья, чтобы выхватить письмо, – именно чтобы выхватить. И Лидочка чувствовала его нетерпение – совсем иное, чем у мужчины, который мечтает о ней…
Коля выхватил у нее письмо – он не хотел быть грубым, но он очень спешил, и Лидочка понимала, что он прав: если кто-нибудь, в первую очередь Ахмет, увидит письмо, будет плохо.
Коля едва успел – он еще не вынул руку из кармана плаща, так и замер. Вошел Ахмет.
– Вы еще здесь? – спросил он равнодушно.
– До встречи, – сказал Коля, пожимая на прощание руку Ахмету. – Мне повезло, что я встретился с тобой.
– Тебе точно повезло, – согласился Ахмет.
– До свидания, Лидочка, – сказал Беккер.
Он поцеловал ей руку. Лидочка была так подавлена, что не успела ее отдернуть.
– Ефимыч! – сказал Коля и первым пошел к выходу из хижины.
Матрос вышел следом, не оборачиваясь и не прощаясь.
Закрылась дверь.
– Их не тронут? – спросила Лидочка.
– Конечно, их не тронут, – сказал Ахмет. – Письмо у тебя было?
Лидочка не ответила.
– Чего ты его защищаешь?
– Я его не защищаю. Мне все равно…
Заглянул молодой парень – Лидочка впервые увидела человека, грудь которого крест-накрест была перетянута пулеметными лентами.
– Все готово, – сказал он.
– Едем! – сказал Ахмет.
Пролетка стояла на дороге, дерево куда-то делось, автомобиль Коли тоже исчез.
– Они уехали? – спросила Лидочка.
– Конечно. Прости, у меня нет автомобиля. Помнишь, какой был? Помнишь?
– Ну конечно, Ахмет.