Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.7
Шрифт:
– Спасибо. Конечно же, спасибо. Ты оказался лучше, чем я думал.
Он резко повернулся и пошел, потом побежал обратно.
Андрей сделал шаг следом, но остановился. Маргарита выбежала из укрытия.
– Я все слышала, – громко прошептала она. – Это так ужасно. Вам надо пойти за ним. Вы должны быть рядом. Идите, идите.
И Андрей, хоть и не хотел этого, поспешил за Колей. Он не стал его догонять, а шел на некотором расстоянии, потом, чтобы отсрочить момент визита в дом Беккеров, убедил себя, что ему надо переодеться,
Колю он не видел – тот заперся у себя, в доме появились незнакомые старушки, ждали батюшку, но тот не шел, потому что приближалось Рождество и все были заняты событиями куда более радостными. Андрей помыкался в большой комнате, затем решился и увел тетю Маню, которая также не знала, что ей делать, но не смела уйти.
На следующий день Андрей не спешил к Ахмету, полагая, что тот появится сам. Но раньше, в полдень, появился Беккер.
Он был бледен, веки распухли от слез, одет он был в поношенный гимназический мундир, который был ему тесен.
Снова набежали сизые облака, грозили снегом. Коля долго вытирал ноги в прихожей, он говорил тихо и вел себя приниженно, словно был князем, давшим обет мыть ноги нищим.
– Мне некуда идти, – сказал он. – А дома нет сил оставаться. Не прогонишь?
– Я поставлю самовар? – спросил Андрей.
– Нет. Я бы сейчас выпил рюмку водки.
– Прости, ты же знаешь отношение тети к спиртным напиткам.
– Знаю, знаю. – Коля вялым движением подтвердил свои слова.
Они прошли в комнату к Андрею. Коля закурил.
– Это жизненное крушение, – сказал он тихо, – которое ниспослано мне в наказание за все…
Андрей молчал. Коле надо было выговориться.
– Я уже никогда не буду таким, как прежде, – сказал Коля. – Тебе не приходилось видеть, как умирает человек: еще мгновение страданий… жизнь не отпускает… и тут же наступает умиротворение. Ей сейчас хорошо, правда?
– Наверное, хорошо. То есть наверняка.
– Всегда нужно помнить, чем завершается жизнь. – Коля поднялся со стула, подошел к окошку. – Все наши терзания, спешка, гонка за счастьем, за деньгами… как это мелко!
– Пока живем, куда денешься, – сказал Андрей, стараясь попасть в тон приятелю. Собственные слова казались Андрею лицемерными и искусственными.
– Мама была единственным связующим звеном между мной и этим городом, – сказал Коля. – Больше меня ничего не удерживает.
– А как же Нина с отцом?
– Раньше мы все жили на пенсию отца. Вдвоем им легче.
Коля не смотрел на Андрея. Он погасил папиросу в ящик с цветком и долго вертел окурком в земле, будто стараясь утопить – с глаз долой.
– Коля, – произнес Андрей,
– Ты думаешь, я не догадался! – Коля сардонически усмехнулся и произнес: – Ха-ха-ха.
– Она просила меня не говорить тебе.
– Лучше бы ты сдержал слово! Я не просил ее влезать в мои дела. Она отлично знала, что от нее я не принял бы денег, даже если бы умирал от голода. Но теперь поздно…
– За что ты на нее сердит? Она примчалась тебе помочь…
– Она хотела меня купить. Может, ты прикажешь мне теперь на ней жениться?
– Это твое дело.
– Андрей, не сердись. Я пришел к тебе как к другу. – Коля, очевидно, сделал над собой усилие, подавив гнев и вновь прибегнув к оружию смирения. – Я хочу, чтобы ты понял психологию бедного благородного человека, который может грешить и даже преступать закон, но который не может продаться! Вспомни Достоевского, с какой гениальной силой он открыл наш русский характер.
Андрей плохо вслушивался в монолог. В ушах шумело – видно, еще не до конца прошла болезнь.
Андрей думал о том, что их с Лидой ничто теперь не разделяет. Можно сесть в автобус и поехать в Ялту. Прийти по адресу Иваницких и сказать: «Можно позвать Лиду? Я ее добрый знакомый из Москвы». «К сожалению, – ответит ее мать, – позвать Лиду я не смогу, потому что она уехала в свадебное путешествие с поручиком Банкиным». Ах, скажет молодой человек и умрет от разрыва сердца!
Воображаемая картинка неожиданно удручила Андрея, и он понял, что единственная возможность избавиться от опасений – ехать в Ялту. Но как поедешь, если послезавтра похороны Елизаветы Юльевны, а на следующий день он уезжает в Москву?
Остается единственная возможность – уехать завтра с утренним автобусом, чтобы возвратиться вечером. Это означает – три часа в Ялте. Более чем достаточно, чтобы увидеть человека и услышать от него, что он тебя забыл и знать не желает…
Коля, словно почувствовав, что Андрей не слушает его, замолчал, потом сказал, что ему надо на деловое свидание в город, и ушел. Андрей ощутил облегчение. Он стоял у окна, глядел вслед Коле, который поежился на пороге, кутаясь в шинель, и быстрыми шагами пошел к воротам.
Продолжая размышлять о том, как он поедет в Ялту, Андрей рассеянно наблюдал за Колей и равнодушно отметил для себя, что, когда Беккер отворил калитку, за ней кто-то стоял, поджидая Колю. Коля, видно, не ожидал встречи и остановился, придерживая открытую калитку. Андрей узнал человека, который заговорил с Колей, – это был кочегар Тихон, можно сказать, собутыльник Андрея, – более невероятной встречи было не придумать.
После первой секунды удивления Коля явно успокоился и мирно беседовал с кочегаром. Потом опомнился, закрыл за собой калитку. Андрея подмывало пойти следом, но он удержался – это было бы неблагородно.