Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.9
Шрифт:
– Почему?
Они свернули на узкую тенистую улицу. Здесь, в поселке старых большевиков, стоял высокий сосновый лес, не то что редкие деревья в поселке по ту сторону.
– Почему? Потому что профессионал придумал бы место получше, понадежнее.
– Какое?
– Надо думать. Подумаю – скажу.
Лидочка сомневалась, что глубокой ночью можно было найти место лучше, чем траншея, но не стала мешать Толику рассуждать.
– Значит, мы имеем на руках убийство из жадности, из ревности, из ненависти –
– Вы все-таки думаете, что Руслан?
– Я уже звонил в милицию по месту проживания Руслана Киренко, чтобы его задержали.
– Жалко.
– Мне тоже жалко. Но я не могу рисковать. А что, если он, чтобы покрыть преступление, убьет еще кого-нибудь? Вдруг вас убьет, потому что вы много знаете?
– Я ничего не знаю, Анатолий Васильевич.
– Какой я вам Анатолий Васильевич?! Договорились же!
Впереди показался забор дачи Глущенок. По улице к ним несся Пуфик, которому, видно, не было жарко, несмотря на густую курчавую шерсть.
– Это ихний пес, – сказал Толик. – Как вы думаете, он не кусается?
– Вы боитесь собак?
– Меня одна в детстве укусила. С тех пор опасаюсь.
Лидочка подхватила подбежавшего Пуфика на руки. Он был горячим и часто-часто дышал. В калитку выглянула Итуся.
– Вот ты где, негодяй! – сказала она укоризненно. Толик вздрогнул. – Ах, здравствуйте! Вы – следователь? Вы за пистолетом пришли? Скорее, скорее. Женечка совсем не спал, он за меня боится.
Итуся поспешила вперед.
Со второго этажа солнечный зайчик ударил Лидочке в глаз – у открытого окна стоял Женя и смотрел в бинокль.
С чувством глубокого облегчения Итуся стала готовить чай. Лидочка отказалась – в такую-то жару. Толик с тоской поглядел на большую банку меда, выставленную Итусей на стол, словно она знала о слабости капитана.
– Вас ждут дела, – напомнила Лидочка.
– Тогда за дело, – ответил Толик и уселся за стол. Из портфеля он достал листы бумаги. – Будем писать протокол об изъятии.
– В чем дело? – Женя надел очки.
– Вы сдаете мне пистолет, хранить который не имеете права. Вы должны письменно объяснить, каким образом он попал к вам. Вкратце.
– Мне тоже писать? – спросила Лидочка, чтобы ее друзья не чувствовали себя покинутыми.
– Вы у меня в отделении отчитаетесь, – строго ответил Толик.
Пока Глущенки писали объяснительные записки, сидя рядом за столом и порой подглядывая в сочинения друг друга, чтобы списать, Толик все же выпил чашку чая с медом. Похвалил. Лицо у него было красное, распаренное от влаги, пот лился градом, но Толик этого не замечал. При этом он ел мед ложкой из банки. Когда деликатная Итуся попыталась всучить ему банку с медом в подарок, он отказался, сообщив, что у его жены Людмилы на мед аллергия, и это его
Глущенко принес сумку, они по одной вынимали из нее вещи и раскладывали на столе, отогнув скатерть.
– Это что за предмет? – спросил Толик. – Зачем его тащили?
– Портсигар, – ответила Лидочка, словно Толик никогда не видел портсигаров.
И тут же подумала – сейчас он спросит у Глущенок, видели ли они его раньше, и они, конечно же, скажут, что видели его у Нины. Бедная Нина!
Но Толик почему-то не спросил. Он проверил короткие списки, составленные «хранителями», прочел их одинаковые показания и сказал, что пора бежать. Спасибо за помощь следствию. Наверное, если бы не близкое свидание с Мариной, он бы задал вопрос о портсигаре. А так судьба опять улыбнулась Нине.
На обратном пути в милицию Толик начал рассуждать о писателях. Оказывается, он им завидовал. И если бы не стал капитаном милиции, обязательно бы выучился на писателя. Вот, например, вся эта ситуация, как бы ее здорово можно было расписать! А в самом деле Сергей Романович был писателем? Нет, я не имею в виду научно-популярные книги. Писатель – это который пишет романы. Ну, в крайнем случае рассказы.
– Сергей написал роман.
– Чего же вы раньше молчали. Большой роман?
– Марина вам расскажет. Она его читала, она редактор романа. А я не знаю.
– Как же вы не спросили? – Толик был потрясен равнодушием Лидочки. Если бы у него не были заняты обе руки, он бы всплеснул ими.
– Я не думала, что его убьют. А так неловко спрашивать.
– Я спрошу Марину Олеговну про роман… Так вы говорите, что Спольников раньше романов не писал?
– Нет.
– А в пятьдесят лет написал?
– В пятьдесят лет.
– И хороший роман?
– Толик, спросите об этом у Марины Олеговны!
Толик не скрывал своего разочарования.
– Человек написал роман! Может быть, всю жизнь к этому готовился? – выговорил Толик Лидочке. – А вы – ноль внимания. Может, он погиб из-за этого романа! Бывает же так – человек открыл в романе жгучую тайну, а его за это – бз-зк! Знаете, сколько тайн и секретов в писательской среде! Вы не представляете. Откройте «Совершенно секретно» или «Криминальную хронику». Там в каждом номере кого-то разоблачают.
– Вы думаете, что роман – это нечто вроде доноса?
– Шутку понял. Роман – это откровенность. А откровенность бывает опасной.
К милиции они опоздали минут на десять.
У входа в прогретой тени маялась Марина Котова. Она издали увидела их и побежала навстречу, причем тут же выяснилось, что обижена она на Лидочку.
– Ну сколько можно! – сказала она. – Я уже полчаса жду. Здесь страшные собаки!
– Собаки? – удивился Толик.
Все обернулись к помойке. Собаки безмятежно спали возле баков.