Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.9
Шрифт:
– Испугались? – спросила Ольга.
– Честно говоря, я пожалел, что табельное оружие не захватил. Но я им прямо сказал: все ваши субботние дела мне известны. Если хоть один волосок упадет с головы Ольги, Катьки или Лидии Кирилловны, вы у меня загремите в места не столь отдаленные. Немедленно!
– А они?
– Они огрызались. Ведь они хоть и дураки, но не идиоты. Теперь в их интересах самим вас и днем, и ночью охранять. Даже если ты споткнешься и ногу подвернешь, подозрение на них падет.
Толик поставил
– Где брала? – спросил он.
– Из Чувашии привезли, – сказала Ольга.
– Обо мне не подумала, – укорил ее Толик. – Ведь у Людмилы меда не допросишься.
– Знаю, – вежливо улыбнулась Ольга. – Потому я тебе и не взяла.
Толик помолчал, переваривая информацию и заключенную в ней иронию. Тяжело вздохнул. Потом сказал:
– Не люблю работать с интеллигенцией. Неустойчивая у вас нервная система.
Он пил чай манерно, отставив мизинец. Завиток прилип ко лбу.
– Спасибо, – сказала Ольга, – что сходил к братьям.
– Это мой долг, – ответил Толик.
Видно, он любил мед, он зачерпывал его прямо из банки. Перехватил взгляд Лидочки и сказал:
– В меде содержится много калорий. Особенно в настоящем. Вы ешьте, вам пополнеть полезно, – сказал он.
– Любит он нас, полных, – сказала Ольга. И за этими словами, и за тем, как отвернулся к саду Толик, скрылась местная драма, может, не менее напряженная, чем та, которая привела к смерти Сергея. Повернись все чуть-чуть иначе, и лежал бы у себя дома мертвый Толик или Василий-мордоворот. Хотя таких тоже не убивают… Привяжется ведь фраза, как мелодия какой-нибудь пошлой песенки!
Толик посмотрел на часы и сказал Лидочке:
– Далеко ваша захоронка?
– Минут десять ходьбы, чуть больше, – сказала Лидочка.
– Ясно, в поселке старых большевиков у ваших знакомых супругов Глущенко, – сказал Толик, будто решил задачу. – Вы провели у них ночь убийства. Не знаю даже, что лучше, взять «газик» в отделении или так дойти?
– Взять «газик», – сказала Ольга. – Что ты будешь Лидочку по такой жаре тащить? И безопаснее.
– Ясно, – сказал Толик. – «Газик» с утра в Пушкино уехал. Пойдем пешком.
– Тогда чего голову морочишь! – рассмеялась Ольга.
– Пошли, – сказал Толик. – А то у меня на двенадцать тридцать назначена гражданка Котова Марина Олеговна. Вы с ней знакомы?
– Разумеется, – сказала Лидочка. – Вы же нас вместе видели.
– Я ее раньше допросить не успел, а ведь в этот вечер она с вами была.
Ольга проводила их до калитки и заперла ее.
– Ты не бойся, – сказал Толик, – я их крепко предупредил.
– Их уже сколько раз предупреждали, – не согласилась Ольга. – Скоро пойду Катьку на станцию встречать.
– Нельзя жить в страхе перед преступными элементами, – заявил Толик. – Они чувствуют свою силу
– Они и без этого распоясались.
– В других местах хуже, – сказал Толик.
Они пошли к станции.
Шли быстро. Толика поджимало время, а жару он игнорировал, только голубая курточка на спине потемнела от пота. Портфель легко покачивался в руке.
– Сначала меня эта история не заинтересовала, – сказал сыщик. – Мне показалось, что и в самом деле на дачу залезли с целью ограбления. Я всегда иду по самому обыкновенному пути. Необыкновенные дела в практике почти не случаются. И лучше, чтобы не случались. Теперь мне из-за вас придется снова с Василием собачиться, потому что он у вас вещдоки не принял. А что он мог сделать? Он дежурный по отделению, народу свободного нет – кто в отпуске, а кто больной. И тут вы – ах, вещдоки! Да в гробу он видел ваши вещдоки…
– Лучше бы их не было?
– Для всех лучше, чтобы их не было. Тогда закрываем дело и идем в отпуск.
Прямое узкое шоссе упиралось в переезд. Издали было видно, что переезд закрыт и у шлагбаума стоит небольшая очередь автомобилей. Пролетел пассажирский поезд в Воркуту или в Котлас. В окнах виднелись белые занавески.
– А теперь? – спросила Лидочка. – Теперь дело нельзя закрыть?
– Теперь я задумался, – сообщил Толик. – Потому что дело стало неординарным. Если бы я был детективным писателем, я бы уже подготовил бумагу и карандаш.
– А что вы будете делать с Русланом?
– С Киренко? Я еще не решил. Все улики указывают на него.
– Не спешите, – сказала Лидочка, – вы новых улик еще не видели.
– Но версию с грабителем они нам уже загробили, – сказал Толик. Непонятно, расстраивался он или притворялся расстроенным.
– Да уж, – согласилась Лидочка, – грабители не кидают в траншею видео. А вот тот, кто хочет показаться грабителем, может и кинуть.
– Два часа ночи, – торжественно произнес Толик, словно старался представить себе эту сцену, – человек, только что убивший Спольникова, выбегает из дома. В руке у него плед, в котором завязанные вещи… А что, если он их нечаянно в траншею уронил?
– Толик! – взволновалась Лидочка и осеклась. Нельзя же называть Толиком капитана милиции, если он такого права не давал.
– Ничего, – великодушно заметил Толик. – Вы старше. Вам можно. Я же понимаю, вы не сама – Ольга меня так называет. А у меня с Ольгой особые отношения. Называйте меня Толиком, только не на людях, хорошо?
– Извините.
– Я продолжаю. Откидываем версию о том, что убийца просто все уронил в траншею, как наивную. Потому что он, вернее всего, сразу полез бы доставать. Тем более что ночью не догадаешься, какая там грязь. Ладно, берем нормальную версию. Убийца бежит ночью к станции. Увидел траншею, кинул туда узел… значит, не профессионал.