Кир-завоеватель
Шрифт:
Все-таки оседлав коня, Кир помчался не в сторону водопада. Он принял решение изменить маршрут. Но сперва он отдал распоряжение отправить обоз с вином, хлебом и мясом с царского стола вождю марафиев.
Он решил встретиться с человеком, которого его мать не пригласила на торжество из гордыни. Несмотря на щедрые свадебные подношения вождь марафиев был не просто недоволен, он был оскорблен, что дочь рода Ахемена предпочли невесте клана марафиев.
Кир спокойно рассказал ему о своем плане отделиться от Мидии, сообщив, что не хочет вовлекать в заговор жену и посвящать в свои решения
– Я согласен, но захотят ли войны с сильной Мидией мужи моего племени… Это грозит опасностью их женам, их детям.
– Прикажи всем собраться в поле и пусть захватят с собой серпы! – приказал молодой царь.
Марафии пришли. По приказу царя они, словно замыленные лошади, рубили тростник и кусты до самой ночи, и этот тяжкий труд не на шутку их утомил. Даже разозлил. Но замысел царя имел продолжение. К тому времени пришел обоз с яствами и вином. Царь объявил о начале пира. Все наелись досыта, хмель ударил в головы.
– Ну что, мои верные марафии, что вам понравилось больше: обременительный рабский труд или праздничный ужин?!
– Конечно, пир, царь! – в один голос ответило племя.
– Так отделимся от Мидии, перестанем быть рабами Астиага. Хватит кормить их до пуза, не дадим им ничего более и заберем их добро! Будем вечно пировать?! Вы пойдете со мной на войну!
– Война! – одобрительно закричали воины.
– Ты молод, но знаешь, как завоевывать сердца сторонников! – признал вождь.
Марафии и пасаргады, а за ними все племена в скором времени должны были объединиться и пойти войной на своего зажравшегося сюзерена. Персы больше не будут платить дань мидянам. Это сказал Кир – царь персов и мидян.
– А твоя мать взаправду не знает о восстании? Она же дочь Астиага? – все же спросил напоследок глава племени, когда Кир собрался в Пасаргады.
– А я его внук, которого он хотел убить, – дал ответ Кир.
– Значит, все действительно серьезно. Месть – это славно! Веди, царь! – кивнул удовлетворенный вождь.
Война началась с посла.
Посол персов прибыл в Экбатаны и, представ перед Астиагом, передал слова своего царя:
– Отныне царь персов не считает себя вассалом Мидии!
Астиаг нервно захихикал и приказал Гарпагу снаряжать войско в поход.
– Уничтожь бунтовщиков! Всех. До единого.
Вельможи ждали именно этого указа: Астиаг, видимо, действительно считал себя неуязвимым, за долгие годы правления так и не научился распознавать людей, коль доверил подавить восстание человеку, который ненавидел его больше всех.
Глава 12. Восстание персов
Как только царь мидян узнал, что Гарпаг предал его и войско развернулось, то посмотрел в глаза вельможам. До него быстро дошло: они знали, что замыслил его доверенный военачальник. Значит, они все лицемеры! Столько лет Гарпаг играл беспрекословное подчинение, и царь не заметил лицедейства. Но какое искусное притворство!
Все эти годы Гарпаг вел себя безупречно, понимал царя с полуслова, пресекал любые попытки
Заподозрить Гарпага в измене не смог бы даже самый подозрительный правитель, такой как Астиаг. И вот царя оболванили, обвели вокруг пальца. Как олуха! Его предали. И на Экбатаны надвигается объединенная армия персов и мидян с юга, а на Армянском нагорье восстали армены под предводительством предателя Тиграна Ервандуни, провозгласившего своим царем самозванца Кира.
Никому нельзя теперь доверять. Знать и маги всегда были обузой. Он сам соберет новое войско и поведет его на бунтовщиков…
Паника давно улетучилась вместе с юностью. В моменты смертельной опасности престарелый царь Астиаг умел проявлять терпение. Скоро в верные фаланги мидян влились каппадокийская конница и наемники – лучники Элама. Царь Астиаг повел армию навстречу персам.
Тактика ведения сражения у персов хромала. Гарпаг не смог убедить вождей подчиняться ему на поле битвы, Кир же взирал на все с колесницы, Гарпаг сдержал молодого царя от необузданной попытки самому ринуться в гущу сражения.
Мидяне Астиага одержали верх, потеснив фланги. Но враг был измотан. Персидский флаг все еще развевался над колесницами, но горн протрубил отход в Пасаргады. Астиаг решил преследовать отступающих персов, невзирая на отсутствие осадных орудий и башен.
Спрятавшись в крепости, Кир держал оборону. Мандана увидела отца с крепостной стены и спросила Кира:
– Почему ты не сказал мне? Теперь мы погибнем.
– Пока мы сражаемся, мы живы! – ответил матери Кир.
Рядом стояла его жена Касандана и жены знатных воинов. Они пристыдили своих мужей:
– Зачем вы привели мидян к нашим стенам, вы хотите, чтобы тела ваших жен были отданы на поругание, а ваши дети стали рабами? Или вы не персы?! Вы забыли, что персы не бегут с поля боя?!
Исход сражения решили те, кто всегда откупался от битв. Оседлые племена, платившие Киру дань, чтобы не участвовать в войнах, укрыли воинов Гарпага, которых Кир не пустил в город. Они ударили в тыл Астиагу.
В стане мидян началось брожение, знать использовала шанс и скрутила Астиага в его шатре, чтобы выдать Киру. Вельможи, включая того, что сообщил Гарпагу о зловещем ужине с его сыном в качестве деликатеса, рассчитывали на то, что Гарпаг похлопочет за них.
Гарпаг пощадил всех вельмож, сдавшихся в плен, кроме старого друга, вспомнив, что именно он стал черным вестником его горя. Он заколол его на глазах изумленных сородичей.
– Трон Мидии твой! – поклонились вельможи персидскому царю.
– Он мой по праву, – ответил Кир.
– Разреши я казню Астиага собственноручно, – попросил Гарпаг.
– Я не стану убийцей своего деда и отца моей матери. Он отправится сатрапом в Парфию. Это теперь тоже моя земля, – изрек милосердный царь.