Кирклендские услады

Холт Виктория

На следующий день я отправилась повидать миссис Картрайт в надежде, что разговор с ней прольет новый свет на происхождение монашеского костюма. В качестве предлога для визита я прихватила с собой бирюзовую брошь, присовокупив к ней эмалевую шкатулку, которая была мне не слишком нужна.

Мне посчастливилось застать миссис Картрайт дома. Она приняла меня с распростертыми объятиями, не поскупившись на изъявления благодарности и похвалы моим приношениям.

– Ах, миссис Роквелл, вы так добры! Да еще принесли все сами, так что

мне даже не пришлось посылать к вам. Как я рада, что обрела в вашем лице такую неоценимую помощницу. Уверена, что за ваши прелестные вещицы нам удастся выручить хорошие деньги. Если желаете, я могу показать вам, что мы выставим на продажу. – Она хитро взглянула на меня, словно подозревала, что именно в этом состояла истинная цель моего прихода.

Поколебавшись, я решила, что ни к чему возбуждать лишние подозрения и вообще теперь мне, пожалуй, стоит обдумывать каждый свой шаг и обосновывать каждый свой поступок.

– Ну, если вы... – начала я.

– Конечно, конечно, – с заговорщическим видом прервала меня миссис Картрайт. – Почему бы и нет? Кто же этого заслуживает, как не вы! Это прекрасная возможность приобрести рождественские подарки, тем более что вам сейчас трудно выезжать из дома. По моему мнению, наши помощники имеют право на привилегии... Ну, выбирайте не торопясь, а потом мы с вами выпьем по чашечке кофе.

Я заверила ее, что это доставит мне большое удовольствие, после чего она провела меня в комнату, где были выставлены вещи для благотворительного базара, и я выбрала булавку для галстука, табакерку и китайскую вазу. Ублаготворив миссис Картрайт не только своими приношениями, но и приобретениями, я подготовила почву для задушевной беседы.

Расположившись в гостиной за кофе, я не теряя времени перевела разговор на живые картины, что не составляло труда, ибо эта тема была близка сердцу хозяйки.

– Вы действительно собираетесь устроить живые картины будущим летом? – полюбопытствовала я.

– Приложу все усилия.

– Представляю, как это будет интересно!

– О да, и вы, конечно же, получите одну из главных ролей. По моему глубокому убеждению, члены самой уважаемой семьи в округе должны принимать участие в подобных мероприятиях. Вы согласны?

– Безусловно. А сами они обычно с готовностью вам помогают?

– Не могу пожаловаться, семейство Роквеллов всегда отличалось высоким сознанием своего долга.

– Но расскажите же мне поподробнее о будущем представлении. Миссис Грантли и Люк будут участвовать?

– Прошлый раз они прекрасно справились со своими ролями.

– Да-да, миссис Грантли говорила мне... Она играла жену Карла I?

– В картине, посвященной Гражданской войне. Вы ведь знаете, Забавы были заняты сторонниками парламента. Счастье, что они не разрушили дом, эти вандалы! Все ценности были вовремя спрятаны.

– Да, это удивительная история! А вы не знаете, куда их спрятали?

– На этот вопрос, дорогая миссис Роквелл, вам

скорее ответят ваши родственники. Хотя, кажется, это так и осталось тайной.

– И вы разыграли эту сцену в вашем спектакле?

– Не совсем Мы показали только приход «круглоголовых» и захват поместья, а потом – возвращение семьи в Забавы и возвращение короля на трон. То есть связали историю Роквеллов с историей Англии, понимаете?

– И показали аббатство действующим? Должно быть, это было необычайное зрелище!

– О да, и я намереваюсь повторить эту картину в будущем спектакле. Она очень существенная, к тому же дает каждому возможность выступить хотя бы в маленькой роли.

– Представляю: фигуры в черных рясах на фоне стен аббатства…

– Да, получилось весьма впечатляюще.

– Должно быть, Люк тогда был еще слишком мал, чтобы получить значительную роль.

– Напротив, Люк принимал во всем живейшее участие, ему все было интересно. Он был одним из лучших монахов, благо рост позволял ему изображать взрослого. Вы, наверное, заметили, что Роквеллы отличаются высоким ростом.

– У вас превосходная память, миссис Картрайт. Уверена, вы до сих пор помните, какую роль играл каждый из участников.

Она рассмеялась.

– Что касается ближайших соседей и знакомых – да, помню. Дело в том, что в спектакле участвовало множество людей со всей округи – мы стремились таким образом привлечь побольше зрителей.

– И сколько было монахов?

– Очень много. Мы нарядили монахами всех, кого смогли уговорить. Я даже пыталась привлечь доктора Смита.

– Успешно?

– Нет, в тот день ему пришлось поехать в… это заведение, а потом он сказал, что хочет быть свободен на случай, если его вдруг позовут к больному.

– А его дочь?

– Дамарис играла маленького Карла. Какая она была хорошенькая в бархатных штанишках, с длинными распущенными волосами! Сцена, в которой Карла спрашивают: «Когда вы в последний раз видели отца?', вышла очень трогательной.

– Но на роль монаха она, наверное, не годилась?

– Нет, конечно. Но я никогда не забуду ее принца Карла! Впрочем, все были хороши, даже мистер Редверз, – кто бы мог подумать, что он согласится нам помочь.

– А он кого играл?

– Всего лишь монаха, но главное – участие.

– Да-да… как интересно.

– Еще чашечку кофе?

– Спасибо, нет. Ваш кофе превосходен, однако мне пора возвращаться домой.

– Благодарю вас за помощь и надеюсь, что вы не пожалеете о своих приобретениях.

Обменявшись любезностями, мы распрощались, и я отправилась домой, обдумывая услышанное от миссис Картрайт. Кажется, загадка происхождения костюма решена: кто-то сохранил костюм, в котором играл роль монаха, и использовал его, чтобы напугать меня. Это мог быть Люк, а мог быть и Саймон, который ни словом не обмолвился ни о каком костюме, когда я рассказывала ему о ночном происшествии.