Кирпичики
Шрифт:
Что там случится у Вити на этом крутом повороте, хер его знает, товарищ майор, но в Икарус он влетит на скорости больше сотни. Так, спросил я у головы — а почему не затормозить его самого, Витю с его синим Москвичом? Зачем автобус?
А я тебе отвечу, сказала голова, немного подумав — у Вити сейчас толпа поклонников и поклонниц, готовых разорвать его на сувениры, он может подумать, что это один из этой толпы домогается до него и не остановится. С Икарусом надёжнее. Тем более, что ехал водитель всю дорогу один, скучно, а тут какое-то развлечение.
Хорошо, утвердил план я, как будем тормозить автобус?
И так всегда, вздохнул я… ну чего, тогда имитируем дорожно-транспортное происшествие что ли — уж по такому-то поводу любой остановится, а не только Янис Фибигс. Я отъехал от мостика метров триста, нашёл на обочине подходящую ямку и закатил туда свой мопед рулём вниз, так что заднее колесо повисло в воздухе. Чего-то не хватает, подумал я… а потом подцепил рукой грязь, налипшую на цепь, и размазал её у себя на лбу. Кровь бы ещё имитировать, но как? Ага, так у меня же ножичек в кармане есть — аккуратно надрезал кожу на левой руке и вымазал одну щёку в красный цвет. Теперь годится, ждём Икаруса, а пока спрячемся за сосну, чтобы не среагировали те, кому не нужно реагировать.
Автубус я издалека заметил — это был, естественно, не тот жёлтый вариант, который городской был и по всем городам Союза катался, а туристический, красный. Я сымитировал тяжёлое душевное расстройство, вылез из-за дерева, встал на одно колено и замахал рукой в вертикальной плоскости. Икарус затормозил и остановился, немного прокатив вперёд.
— Кас нотика? — спросил меня шофёр, спрыгнув на землю. — Палидзетс?
Я мысленно перевёл это с латышского — что случилось, помочь надо?
— Не понимаю латышский, — тихо сказал я, — вынесло на обочину, вон мотоцикл торчит.
— Не повезло тебе, парень, — перешёл он на русский. — У меня аптечка есть, сейчас перевяжем и я тебя в больницу отвезу.
Он полез обратно в кабину, но в этот самый момент из-за крутого поворота вылетел на всех газах синий Москвич, его занесло вправо, но он сумел выровняться. А далее его юзом понесло на тот самый мостик, он сшиб один столбик и рухнул в речку.
— Бежим, — крикнул я Янису, — человека спасать надо!
Глава 11
И я припустил во весь опор, водитель последовал за мной, но не так резво. Триста метров мы одолели меньше, чем за минуту, я от непривычки задыхаться начал. Москвич торчал носом вниз в воде, передняя дверь была распахнута, а водитель лежал на берегу лицом вниз.
— Слушай, — крикнул я назад, — ты давай автобус сюда подгоняй, а я ему искусственное дыхание делать буду.
Янис послушался и повернул назад, а я быстро спустился к реке… заметил краем глаза, что от дома, который тут неподалёку стоял и который заслонял обзор при повороте, отделилась какая-то фигура и в быстром темпе начала перемещаться сюда. Рывком перевернул водителя на спину и аж обомлел — это был совсем даже и не Виктор Цой, а вообще неизвестно кто. Блондин европейской наружности, Caucasian, как сказали бы американцы.
— Ты кто? — спросил я у него, похлопав по щекам. — Говорить можешь?
— Валдис Калниньш, — хрипло ответил он.
— А
— А ты из милиции? — продолжил хрипеть он.
— Почти, — ушёл я от прямого ответа, — дружинник. Где Виктор, мать твою?
— Он на озере остался, — выдавил этот перец.
— На каком, твою мать? — повысил голос я, одновременно подкатил Икарус и подбежал человек с хутора, это оказалась женщина средних лет.
— На Васкарисе, — наконец выдавил нужную информацию он и отрубился.
— Грузим его в автобус, — начал распоряжаться я, — ничего страшного с ним не случилось, ничего не сломано, просто сотрясение мозга и шок. И ты везёшь его в больницу, — ткнул я пальцем в Яниса. — А я еду туда, откуда он явился, там ещё один товарищ в помощи нуждается.
Тут наконец подала голос жительница с хутора, с чудовищным прибалтийским акцентом:
— Надо милицию вызвать, — сказала она.
— Точно, — подхватил эту тему я, — телефон у вас тут где-то есть?
— На соседнем хуторе есть, километр отсюда.
— Вот и займись этим. А я вернусь сюда через полчаса-час, как раз к приезду милиции.
И я помог Янису затащить водителя Москвича в салон, а потом рванул к своему мопеду. Тот удивлённо спросил, как же я поеду после своей-то аварии, я отмахнулся — как-нибудь.
— Да, где тут озеро Васкарис? — вспомнил я о цели своей поездки.
— Примерно 7 километров по трассе, потом налево на грунтовку, там указатель будет, — ответила хуторянка.
Ну спасибо тебе, подумал я, надо будет спросить хотя бы, как её зовут. А сам рванул по трассе дальше. Пусто на ней было, невзирая на середину рабочего дня, пара грузовиков встретилась во встречном направлении, да чёрная Волга меня обогнала (местное начальство наверно едет), это весь трафик. А, вот и указатель, на латышском Vaskaris, но всё и так ясно. Совсем недалеко от дороги оно было и совсем маленькое, сотня метров в поперечнике, даже меньше.
Я затормозил на берегу и начал оглядываться — где же здесь, блин, самое удобное место для рыбалки и где же здесь, сука, мог затаиться Витя. Ничего не определил, поэтому решил взяться с другого конца — со следов Москвича… в паре мест здесь было сыро, так что отпечатки москвичевских протекторов были хорошо видны. Вот отсюда он въехал… а тут разворачивался назад… и потом по кругу погнал между берегом и орешником, который тут рос в изобилии.
— Следопыт, — усмехнулась отдохнувшая голова, — прямо Гойко Митич и Дерсу Узала в одном флаконе.
— Не мешай, — прикрикнул я на неё, — или лучше помоги, если уж помолчать не можешь.
— Да не вопрос, Саня, — ответила она, — вон там он рыбу ловил, на противоположном берегу, там самое удобное место — берег твёрдый и глубина сразу начинается.
— А не врёшь? — чисто для галочки справился я, но голова не прореагировала на этот риторический вопрос.
На том берегу, куда указала голова, действительно были видны следы недавнего пребывания человека — трава была вытоптана, на земле валялись какие-то бумажки. Расширил зону поиска и осмотрел всё вокруг этого места в радиусе сотни метров… и вы будете смеяться, но нашёл я его. Витя лежал на усыпанной сосновыми иголками земле, привалившись к дереву, и часто дышал. Голова у него была разбита, по лбу текла кровь.