Кисельные берега
Шрифт:
Кира бессознательно покрутила запястьями, будто разминая их, и задумчиво уставилась на плещущую в борт грязную портовую волну.
Можно прыгнуть, кстати…
И что? Куда плыть? В открытое море? Или к берегу, где её тюремщики, поплёвывая семечковую шелуху и отчаянно скучая, станут её дожидаться?
Пленница вздохнула и подняла глаза от такой соблазнительной, но такой бесперспективной пучины. Подняла и обомлела…
Прямо перед ней, по соседству с махрияровским судном, покачивался тот самый дау, на котором она прибыла в Джаханы! А это… там, на палубе…
– Синьбао! – закричала она,
Капитан, далёкий и маленький из-за разделявшего их расстояния, заозирался недоумённо.
– Я здесь! Здесь! – кричала Кира, срывая чадру и неистово размахивая ею надо головой.
Он заметил её! Бросился к борту…
– Меня увозят в Эль-Муралы! В гарем Шахрияра! Слышишь?!
К ней уже со всех ног бежали сопровождавшие наложниц гаремные евнухи…
– Найди в Цзудухэ корабли из Вышеграда! Слышишь? Умоляю, найди! Даже если они оттуда уже ушли!!
Её схватили за руки, заломили за спину, вырвали из судорожно сжатых кулаков чёрный флаг…
– Скажи Порфирию Никанорычу, что я прошу помощи! Скажи ему, Бао!! – рвалась из последних сил утаскиваемая с палубы невольница. – Суки! Ненавижу! Пошли прочь! – она брыкалась и зло, яростно рыдала. – Уберите руки, петушары!
– Скажи Медведю, - рыдала она уже в трюме, пока её связывали и приковывали за ногу к нарам, - скажи ему, что если он меня не спасёт, сказка моя кончится весьма печально... А так ведь не должно быть! – заорала она и пихнула одного из тюремщиков-кастратов ногой в нос.
Тот взвыл и, не удержавшись, с размаху отвесил ей такого леща, что Кире показалось, она оглохла на ухо.
Прижав ладонь к опухшей, словно подушка, щеке, несчастная валялась на голом соломенном тюфяке и не могла унять истеричных всхлипываний.
– Так не должно быть! – причитала она, как заведённая. – Так не должно быть в сказке! В настоящей, хорошей, качественной сказке он должен спасти меня от сорока сороков бед и опасностей. Вывести за руку из логова злодея… посадить на вороного коня перед собой и… поцеловать в уста сахарны и… увезти в самый лучший город на земле, где… лучшая в мире квашеная капуста и… И жить после этого мы будем долго-долго, счастливо-пресчастливо, чтобы умереть в один день… не устав от жизни, но… просто отпустив её…
Зарема присела рядом с ней и погладила по голове.
– Так и будет, - сказала она, утешая, - точь-в-точь так, хабиби. Но ведь, чтобы он вывел тебя из логова злодея, тебе нужно в него сначала попасть, не правда ди?
Кира прижала основания ладоней к векам, пытаясь перестать всхлипывать, восстанавливая дыхание.
– Ты не сможешь убежать, оставь попытки, - продолжила утешительница. – Твоя жизненная дорога определённо ни при каких обстоятельствах не свернёт от Эль-Муралы. Прими это. И лучше подумай над тем, подруга, как выкрутиться уже будучи там…
– Откуда т…тебе знать? – икнула Кира, отнимая руки от глаз и утирая нос паранджой.
– Я вижу, - спокойно пояснила Зарема. – Не далеко и не всё, но… кое-что…
Кира фыркнула:
– Тоже мне, пифия… Ещё что из «кое-чего» расскажешь?
Зарема уставилась в пустоту остановившимся взором. Потом отмерла, сморгнув:
– Темноты и бед не вижу, - озвучила она. – Только… пустую суету и бесплодные
– Ага, «чем дело кончится», «чем сердце успокоится», - хмыкнула Кира, - «чем всё прикроется»… Очень уж неопределённые у тебя предсказания, хабиби!
Предсказательница не обиделась:
– Чем могу, - она поднялась, собираясь расположиться на соседних нарах, и потянула через голову душный никаб. – Ещё могу сказать, - добавила, выныривая из чёрной ткани, - что свидишься ты с мужчиной, о котором все твои мысли – вижу так!
Кира встрепенулась было, но тут же поникла, напомнив себе, что ясновидящие, как правило, фокусники и шарлатаны.
– Ну да…
– Не веришь? – Зарема опустила веки и пощупала воздух руками. – Он высок, светлобород, с глазами цвета северного моря… Думы его – о родном крае и о юной деве… И дева эта – не ты, хабиби.
– Знаю, - буркнула Кира и посмотрела на приятельницу с суеверным ужасом. – Что ещё видишь?
– Что не быть тебе с ним, - пифия уставилась на подругу в некотором замешательстве. – С одной стороны… А с другой – вроде как и… Ничего не понимаю, - прикусила она губу в растерянности.
– Что?! – скривилась подруга. – Что за бред – с одной стороны, с другой стороны… Хватит мрачняка нагонять, и без твоих прогнозов тошно!
Она отвернулась к стене, подтянула колени к животу и решила погрузиться в сожаления и страдания до самого Эль-Муралы. Это было бы правильно. Это было бы как никогда своевременно и красиво. Да и вообще… Устала она что-то. Да, точно. Как же, блин, она устала от бесконечной череды потрясений, эмоций и слоновьих доз адреналина! Дайте же, наконец, передохнуть измученному разуму и страдающему телу!..
Кира приложила к горящей щеке прохладное монисто и незаметно для самой себя уснула.
Глава 69
Внутренний гаремный дворик плавился в послеполуденном зное: вяло шевелили пыльными листьями апельсиновые деревца в кадках, нестерпимо бликовала вода в мозаичном бассейне, рассыпая солнечные блики на ажурные галереи дворца, лениво жужжали мухи.
Где-то то крякали, то по-кошачьи мяукали павлины. Эти медитативные звуки вводили обитательниц женского общежития в подобие транса – одни клевали носами, другие спали, раскинувшись на шёлковых коврах в тени полотняных навесов. Было жарко, лениво, дремотно… Даже бояться расслабленное сознание ленилось: конечно, тень нависшего над каждой гаремной насельницей домоклова меча никуда не делась, но вдруг стала казаться отдаленной до невозможности, словно старость…
Кира вяло отмахнулась от докучливой мухи и потормошила за плечо похрапывающую рядом Зарему.
– Эй, подруга, - позвала она, недовольно морща нос, - кажись, наша неутомимая мадам Энерджайзер вновь возжелала общения… Выручай давай! Я сегодня уже имела удовольствие выслушивать её сентенции. Теперь твоя очередь.
Зарема открыла сонные глаза, зевнула, откашлялась и, подтянувшись на руках, заняла полусидячее положение:
– Отчего ты, дорогая, - вздохнула она, вновь мучительно зевая, - настроена к этой деве столь недоверчиво? А если она права? Если у неё и правда получится? – персиянка проморгалась, стараясь проснуться окончательно, и устремила взор на предмет обсуждения.