Китабу о животных
Шрифт:
В сказке племени багома крайне просто сообщается тот факт, что Кибоко с крокодилом в пище не соперники: травоядный бегемот пасется на земле, а плотоядный крокодил находит себе обед в воде. Именно поэтому да еще потому, что бегемоты благодаря своим размерам — животные спокойные, они, когда рядом нет малышей, обычно игнорируют своих соседей-крокодилов. Когда рядом дети, бдительная мать бросается на каждого крокодила, проживающего рядом, так как прекрасно знает, что он потенциальный похититель маленьких бегемотиков. И крокодилы поспешно отступают — ведь даже тупоголовой рептилии очень хорошо известно, что пускать в ход свои узкие челюсти против огромной квадратной туши, которая чувствует себя в воде как дома, означает превратиться в перекусанный пополам труп.
Если
Вероятно, объяснение повадок бегемота местным населением кажется наивным, но суждения о Кибоко первых исследователей Африки тоже умными не назовешь. И доктор Ливингстон, и Генри Мортон Стэнли, и сэр Вичард Бертон, и Джон Спик, и Пол Дю Шаллу, и сэр Самуэль Бейкер — все они пережили столкновение с преданными мамашами-бегемотихами, и все они отзываются о бегемоте как о злобном звере, предумышленно атакующем лодки исключительно с целью убить человека.
Бейкер, один из самых резких оппонентов бедняги Кибоко, путешествовал на пароходе с гребными колесами по Белому Нилу. На гребное колесо налетел охваченный паникой бегемот и сломал несколько лопастей. Намерения его, однако, были куда менее кровожадными, чем самого Бейкера. Страстный гурман, сэр Самуэль с необыкновенным смаком описывал, как поедал мясо и жареные ноги детенышей бегемотов, а потом варил суп из их шкур. Он утверждал, что суп этот вкусом напоминает черепаховый и даже вкуснее. И так ему этот суп понравился, что он остроумно переименовал настоящий черепаховый суп в «фальшивый бегемотовый».
Я, конечно, предпочитаю людей, которые съедают свою добычу, а не развешивают по стенам, но мне не нравится, когда животных презирают за то, что они не лежат на блюде, и особенно мне не нравится манера «гурманов дичи». Сэр Самуэль, по крайней мере, занимался хоть какими-то исследованиями, а вот нынешние европейцы, которые едут в Африку, берут с собой разного вида специи для того, что я назвал «сафари гордон-блу». Таких мало интересует обычная дичь, которую Белые Охотники убивают для своего котла, например, бушбок и импала, нет, им подавай сассу, самую замечательную на вкус антилопу. А некоторые из них обожают детеныша дикобраза, филе питона или вареного варана; причем готовят они сами, размахивая над будущим блюдом баночками с орегано или майораном, а африканские бои с восторгом за ними следят. Затем такие гурманы возвращаются в Париж, Рим или Лондон, дабы поделиться своими новыми ощущениями со знатоками.
Менее склонные к путешествиям субъекты остаются дома и получают от специально нанятых для этих целей Белых Охотников партии самого вкусного мяса из Африки: копченую ветчину из гиппопотама весом сто фунтов. Приготовленная на пару шерри с патокой, она ценится больше, чем павлиньи язычки, которые так восхваляли римляне.
А Белые Охотники, продающие гурманам ветчину из Кибоко, другой конец его тела поставляют спортсменам. Охотникам хватило ума не помещать гиппопотама в список Большой Пятерки, но его голова с бивнями в пятьдесят дюймов до сих пор оценивается в тысячу долларов у любителя, стремящегося получить звание охотника. Мотивы человека, тайно покупающего голову южноафриканского буйвола, хотя бы понятны: ему необходимо доказать, что он якобы победил опасного зверя. Но когда кто-то похваляется действительной
До появления огнестрельного оружия местные охотники рыли ямы или подвешивали копья на деревьях близ троп или «туннелей» гиппопотама. Такие тропы бегемоты прокладывают себе сквозь густые заросли и высокую траву. Самые отважные охотники охотились с гарпунами, к которым привязывали веревки, чтобы, после того как животное опускалось на дно, как го делают все умирающие бегемоты, вытащить тушу наружу. Африканцы ели мясо бегемота с удовольствием и специями не посыпали. Предпочтение они отдавали салу. Ни одна антилопа, за исключением канны, не имеет того количества жира, которое бы заслуживало внимания, а вот хороших размеров бегемот обладает примерно двумястами фунтами чистого жира. Шкуру животного разрезали на полосы, высушивали, выделывали и отбивали для кнутов — грозных, даже смертоносных фимбо, или, как их позже назвали южноафриканцы, шамбоков. Правда, шамбоки лучшего качества делаются из высушенных и растянутых пенисов буйволов и носорогов.
Прибывшие в Африку белые стреляли с речных пароходов по гиппопотамам ради обеда или просто для развлечения. Затем за бегемотов взялись и профессионалы, которым понадобилась их кость. Кость гиппопотамов очень твердая, но не желтая, как у слонов, поэтому она пользовалась спросом для создания искусственных зубных протезов. Стоила она шесть долларов за фунт. Когда дантисты перешли на фарфор и виниловую пластику, этот рынок приказал долго жить, но из зубов бегемота до сих пор делают безделушки, поэтому зубы животного, если и не достигают трофейных размеров, все равно остаются источником побочного дохода профессиональных охотников.
Хорошо известно, что гиппопотамы, обитающие на территориях, славящихся обилием охотников, становятся очень осторожными. Они не являются столь интеллектуальными гигантами, как слоны, но обладают прекрасной памятью и, подобно своим меньшим родственникам — свиньям, совсем не глупые. В тех местах, где они уже наталкивались на ямы и подвешенные копья, бегемоты с подозрением высматривают скрытые ловушки; там, где они уже познали предназначение гарпунов и огнестрельного оружия, животные, всплывая на поверхность, высовывают ноздри среди водных растений, быстро втягивают воздух и уходят обратно под воду. Но такая предосторожность помогает мало, потому что им приходится не только вести земноводный образ жизни, но и воспитывать малышей — то есть подставлять свои спины взорам и оружию людей.
Обыкновенно стадо гиппопотамов состоит из десяти — сорока особей, большая часть которого обитает на территории, именуемой creche, что означает «ясли» или «дневной детский сад». В стаде царит матриархат, им управляют беспокойные самки, полностью поглощенные заботой о своих детях и их пропитанием. Находясь в центре берега или песчаной косы, они охраняют ясли от врагов, в том числе и от самцов гиппопотамов, которые норой очень страшно избавляются от собственного потомства. Лодку самки воспринимают так же, как человеческие мамочки отнеслись бы к летающей тарелке, фланирующей над детским садом. Лодкам они не доверяют и не пытаются сначала определить, кто там находится: местный ли рыбак, христианский ли миссионер, вроде доброго доктора Ливингстона, или поклонник супа из гиппопотама сэр Самуэль Бейкер. Бегемотихи нападают сразу и не думают о своей собственной безопасности.
Старшие самцы, обладающие высоким социальным положением, обитают на собственных территориях, примыкающих к границам яслей. Самцы помладше вынуждены жить на специально указанных окраинах, вдали от яслей, где им редко предоставляется шанс встретиться и спариться с самкой, достигшей брачного возраста. Таким образом, все самцы бегемотов становятся «бродягами», потому что обязаны находиться вне стада. А обычная болтовня об озлобленных бегемотах-бродягах — всего лишь ничего не значащий вывод, основанный на повадках индивидуумов с дурным нравом.