Китабу о животных

Алле Жан-Пьер

Подобная паника возникла только из-за одного элементарного заблуждения, возникшего от недостатка информации о том, где какие животные обитают. И подобное происходит постоянно, а жертвой непременно становится «Мрачная Африка», которая выглядит еще мрачнее из-за наличия в ней мифической компании индийских тигров, водяных буйволов, южноамериканских боа констрикторов, ягуаров и качающихся на своих хвостах обезьян. Если же животных называют правильно, то почему-то сообщают, что они кишмя кишат в вездесущих «джунглях», как показано в фильмах о Тарзане. В действительности же две пятых части Африки занимают пустыни, а еще две пятых — холмистые саванны, очень напоминающие западноамериканские прерии. Места обитания животных почти всегда указываются неправильно, их привычки

истолковываются неверно, и зверям приписываются повадки, абсолютно им не свойственные.

Существует огромное количество прекрасных интересных работ по естественной истории, которые могут помочь привести в порядок путаницу в знаниях о животном мире. Но мало кто их читает, мало у кого хватает терпения специально обратить внимание на мелочи. И, честно говоря, я понимаю почему. Согласно позднейшим исследованиям, почти невозможно составить реальную картину по не связанным между собой фактам и рассказам, если они изложены более или менее популярно.

Поэтому, работая над «Китабу о животных», я поставил перед собой цель создать серию взаимосвязанных очерков-портретов о животных, которые составили бы единую книгу о смешанном обществе представителей фауны Экваториальной Африки. Каждый очерк — достаточно полный, в нем рассматриваются все аспекты образа жизни данного животного в естественной для него среде, рассказывается о его семье, друзьях, знакомых и врагах. Как только читатель переходит от одного слоя общества к другому, первое животное уходит на второй план, и в фокусе оказывается новый персонаж.

Для описания моего животного общества я использую термины, привычные людям. Тут и короли, и воины, и джентльмены, и буржуа, и пролетариат, и даже преступники, бродяги и оригиналы. Сомневаюсь, что кто-то воспримет это как проявление сентиментальности, но, возможно, некоторые станут обвинять меня в том, что подобная структура имеет тенденцию очеловечивать животных. Я так не думаю. Хотя животные сообщества и могут показаться чуждыми, но ведь можно попытаться и их понять.

Различия между человеком и животным — это вопрос степени, а не вида; мало кто усомнится в подобном, утверждении, пронаблюдав пару часов за стаей очень умных, болтливых павианов бабуинов, которым присуща высочайшая организованность. Труднее признать наличие общих свойств у человека со стервятником или у человека с жирафом, но поглядите на слонов, которые развлекаются опьянев от перебродивших фруктов, или на египетского стервятника, который разбивает камнем устрицу себе на завтрак, или на жирафов, которые нянчат чужих жирафят или занимаются мужеложством.

Возможно, мои откровенные рассказы кому-то покажутся отталкивающими. При упоминании об Африке такие люди сразу представляют себе пик Килиманджаро в дымке или зеленые леса Конго. Африка и впрямь может поразить своей красотой, но она еще — и средоточие грязи, крови и экскрементов. Уберите их — и от настоящей Африки останется лишь открытка с красивым видом.

Несмотря на недостаток изысканных манер, на мой взгляд, сообщества животных менее аберратны, чем человеческие. Их интересы направлены на древние законы селекции и выживания, а также впрямую зависят от основных законов территории, добывания пищи и размножения.

Слабое животное погибает быстро, но живет полно, ярко, остро и, что главное, естественно.

Лос-Анджелес, 1967 г.

Жан-Пьер Халле

ЧУИ

Истинный царь зверей

Кто же является истинным царем зверей?

В баснях грека Эзопа и француза Лафонтена всеми животными правит лев, «властитель дальновидный и мудрый». Этого сентиментального,

но ошибочного мнения человечество придерживалось веками. Доминирует оно и до сих пор. Натуралисты и любители живой природы, пораженные размерами, силой и симпатичным обликом слона, порой венчают короной его. Любители охоты пытаются посадить на трон животных южноафриканского буйвола. А в Голливуде полагают, что властелином зверей и самым опасным животным является черный носорог, или, как его называют на афишах, «рогатая ярость».

Все, начиная с Эзопа и кончая «Метро-Голдвин-Майер», принимают во внимание главным образом внешний вид животного, а не его характер. Царь не может быть таким ленивым, добродушным бездельником, как лев, дозволяющий своим дамам убивать вместо него и живущий за их счет, будто сутенер. Царь не опустится до того, чтобы, подобно слону, шестнадцать часов в день только и делать, что есть да вести семейный образ жизни, словно обыватель. Царь не станет пастись со стадом, перемещаясь с пастбища на пастбище, и жевать жвачку, как корова, пусть даже эта корова — на самом деле очень сильный и очень опасный южноафриканский буйвол. И уж менее всего походит на царя носорог — храпящая грудная клетка, который сам редко понимает, на кого нападает.

Истинный царь зверей не унизится до того, чтобы бродить, охотиться и кормиться вместе с прайдом, стаей или стадом. Он живет и умирает в одиночку, как и подобает царю. У него нет настоящих друзей, даже среди своих, и он не снизойдет до однообразной семейной жизни. Спаривается царь зверей быстро, жену вскоре бросает и никогда не видится со своими отпрысками. Добычу он убивает себе сам — и убивает превосходно! — или отнимает ее у хищника, рангом пониже. Он является самым сильным животным на земле и сплошь состоит из стальных мускулов и сухожилий.

На языке суахили он зовется Чуи. И эти звуки почему-то вызывают в памяти крадущуюся походку, шелковистую шкуру и восточные пряности. Эти животные прекрасно приспособлены к любой местности — ведь хитрого властелина можно встретить и в Африке, и в Персии, и в Сирии, Индии, Китае, Малайе и даже на острове Ява. Благодаря неимоверной проницательности и способности к выживанию этому представителю крупных кошачьих повезло больше всех его сородичей: его вид сохранился в ареалах, которые львам так и не удалось занять, и в районах, где львы уже вымерли.

Истинный Царь Зверей — это леопард.

Этого не воспетого поэтами зверя охотники и считают самым злобным, самым неуловимым и самым опасным животным. Он заслуживает верхней строки так называемой Большой Пятерки — почитаемого и постоянно обсуждаемого охотниками перечня наиболее опасной африканской дичи. Я знаю, что многие охотники, профессионалы и любители, станут мне возражать, причем основываясь главным образом на размерах животного. Взрослый леопард-самец часто весит чуть больше ста фунтов и обычно достигает длины около восьми футов от кончика носа до кончика хвоста. Разве можно такого маленького кота, говорят они, ставить выше четырехсотфунтового льва или буйвола, весом в тонну, или разъяренного носорога, весом в полторы тонны, или слона шести тонн? По их разумению, из-за своих размеров леопард не имеет права слыть номером один. И они ставят его в конец списка.

Но если поразмыслить хотя бы чуточку о тех трудностях, с которыми сталкиваются охотники, пытаясь выследить и убить представителей Большой Пятерки, которая чаще всего выглядит следующим образом: южноафриканский буйвол, слон, носорог, лев и леопард, то возникнет совсем иная картина.

Выследить черного носорога, южноафриканского буйвола или слона трудности не представляет даже в тех (регионах, где их почти полностью истребили. Все эти перечисленные животные чаще встречаются в лесистых саваннах, а не в экваториальных лесах — истинных «джунглях», и все они большие, даже громадные, поэтому укрыться могут лишь в очень густом буше, так как их огромные размеры, дающие им преимущество, являются для них и помехой. Буйвола труднее обнаружить, чем носорога или слона, но охотники часто находят их по кружащим над животными белым цаплям — «цаплям стада».