Китабу о животных
Шрифт:
Почти все одобрили Конголенд. И, когда согласие об аренде было представлено на рассмотрение властям округа Керн, казалось, что никаких препятствий уже не существует. В конце концов, этими властями являлось все то же управление по контролю, которые тринадцать месяцев назад обещали мне помогать в пределах юрисдикции и действительно все время мне помогали.
Но 17 июля на собрании инспекторов случилось непредвиденное. Ассоциация владельцев частной собственности округа Керн обратилась в управление с письмом, в котором они возражали против траты на проект денежных сумм, полученных с налогов. Это возражение абсолютно не имело под собой почвы, так как в договоре об аренде земли под Конголенд специально
Пока различного вида отчеты, рекомендации и заключения все откладывались и откладывались, начала принимать свои формы одиннадцатичасовая дискуссия.
Под заголовком «ПРОТИВ КОНГОЛЕНДА ВЫСТУПАЮТ СПОРТСМЕНЫ КЕРНА» «Бейкерсфилд Калифорниан» от 26 июля сообщила, что Ассоциация рыболовов и охотников округа Керн потребовала, чтобы Управление по контролю отказало мне в просьбе, так как территорию, предназначенную для Конголенда, необходимо сохранить для «общественных парков и мест отдыха». Местная жительница миссис Иарлин Райт послала резкое письмо редактору газеты. Она писала: «Эта земля принесет больше пользы всем нам, если на ней будет стоять Конголенд, а не несколько столиков со скамейками, причем через 20 лет».
Тридцатого июля Ассоциация владельцев частной собственности округа Керн официально подтвердила свое возражение против Конголенда и огласила результаты «расследования» моего характера и моей биографии — все это напоминало комическую оперу. На основании дезинформации, полученной в Монтерее, меня обвинили в том, что я — бессовестный авантюрист, который с дьявольским упорством добивается того, чтобы заразить калифорнийский домашний скот «экзотическими заболеваниями», и который совершенно не думает о том, «что может произойти, если какой-нибудь зверь случайно окажется в ближайшем парке».
Люди протестовали против такого рода тактических приемов и выступали в мою защиту в возмущенных письмах редактору. Но 2 августа Комиссия по паркам и местам отдыха округа Керн выдала Управлению по контролю «отрицательную рекомендацию». Совершенно нелогично она оценила концепцию Конголенда и рекомендовала сохранить территорию для дальнейшего развития в «место отдыха округа» — по всей видимости, в унылое место с кучей скамеек и использованных консервных банок, как и предполагала в своем письме миссис Райт.
Однако окончательное решение было возложено все на то же официальное учреждение, которое пятнадцать месяцев назад пригласило меня в Бейкерсфилд, — Управление по контролю округа Керн. Как сообщала «Бейкерсфилд Калифорниан»:
«Два инспектора, поддержавшие Комиссию, которая признала, что у нее не было времени изучить план «Конголенд, США» Жана-Пьерра Халле стоимостью в 7 миллионов, игнорировали многочисленные просьбы местного населения и отклонили вчера договор об аренде 650 акров парка штата у реки Керн в административном городском центре.
Когда председатель Управления по контролю Ванс Уэбб проводил предварительное голосование, против плана Халле выступила лишь горстка людей. За этим исключением все присутствующие были за Конголенд.
Но инспекторы Чарльз Зальцер от Бейкерсфилда и У. Рой Вуллумс от Делано отклонили его. Для положительного заключения требовалось четыре пятых голосов. Голосов инспекторов Джона Нолта от Арвина, Флойда Минга от Бейкерсфилда и Ванса Уэбба от Тафта оказалось недостаточно, хотя и составляло большинство…
Два
Граждане Бейкерсфилда, на основании августовского опроса общественного мнения, выступали за Конголенд в соотношении десять к одному. Они очень хотели проголосовать еще и в ноябре, но вопрос о Конголенде больше не поднимался. Вместо этого в начале октября специально заинтересованные группы округа Керн выступили с антиконголендной пропагандой. Ассоциация производителей молока, Бюро фермеров и Ассоциация врачей-ветеринаров подали протесты против «угрозы домашнему скоту», а именно чумы рогатого скота, лихорадки Восточного Побережья и лихорадки Рифтовой Долины, хотя Министерство сельского хозяйства Соединенных Штатов следило за соблюдением очень строгих ограничений и гарантий, благодаря чему американские зоопарки импортировали экзотических животных, не боясь угрозы местному домашнему скоту.
Одна частная гражданка выступила со своим собственным возражением. Она полагала, что округу Керн больше всего грозят представители африканских племен, которые, как предполагалось, приедут работать в Конголенд на шесть месяцев. Вот что она писала в своем письме протеста:
«Мы не относимся с предубеждением к какой-либо расе, но эти аборигены — примитивные, не стесненные никакими условностями и чуждые нашему образу жизни. Когда им станет скучно в своем Конголенде, а я полагаю, что их следует там и держать, они захотят выйти оттуда и примкнуть к нашему обществу. Я не буду утомлять вас бесчисленным перечислением опасностей, поджидающих нас в этом случае, — результат вы сами можете прекрасно представить…»
Честно говоря, я очень сомневаюсь, что такой леди может вообще грозить какая-либо опасность, даже от самых отчаянных африканцев.
Если бы выбирал народ, то Конголенд бы имел свою площадь. В результате действительного голосования 90 процентов населения хотели, чтобы в округе Керн был расположен заповедник африканских животных. Мало того, образовалась группа энтузиастов, именовавших себя Друзьями Конголенда. Но люди пошли на поводу дезинформированного меньшинства, страдающего недостатком понимания и отсутствием симпатии к так называемым диким зверям. Победили «спортсмены», которые требовали, чтобы общественные земли были отведены под охоту; ассоциация владельцев частной собственности, которые никак не желали понять, какую пользу принес Диснейленд Анахейму; скотоводы, боящиеся «экзотических болезней» от африканских животных, которые были гораздо здоровее их собственного рогатого скота; и фанатики, осуждавшие «голых шимпанзе» и тревожащиеся, как бы «не стесненные никакими условностями африканцы» не ворвались бы в их спальни.
Проиграл и весь округ Керн, потеряв то, что, по прогнозу местной газеты, мог дать ему Конголенд — «самый большой бум со времен Лавли Роджерса, который сто лет назад случайно обнаружил золотую жилу Биг Блу». Но Конголенд не проиграл, он просто на время отступил, так как я знаю, что каким-нибудь образом и где-нибудь я найду Арарат, который с открытой душой и с открытым сердцем пригласит к себе животных-беженцев.
Я закрыл музей Конголенда в октябре 1962 года и занялся тяжелой работой по упаковке тринадцати тонн предметов, которые распаковал пятнадцать месяцев назад. Два месяца спустя самая большая и лучшая в мире коллекция африканских артефактов была перевезена в трейлере во временное хранилище — бывший магазин столярных инструментов преданного «друга Конголенда». А в январе 1963 года я получил краткое сообщение следующего содержания: