Китабу о животных

Алле Жан-Пьер

Управление по контролю округа Монтерей не удосужилось ответить на мое письмо, вместо этого, даже не попытавшись вникнуть в суть моего проекта о Конголенде, инспектора решили выступить против. Специальное заседание управления состоялось 21 февраля в Салинасе. Как писала «Монтерей Пенинсула Геральд»:

«Фрэнк Эчеберриа инспекторат Сан-Ардо, где предположительно будет располагаться заповедник, высказал общее мнение управления: «Я считаю, что заповедник должен находиться в Африке. Полагаю, что тут ему не место».

Эчеберриа полагает, что заповедник превратится в другой Диснейленд и что местным жителям эта идея придется не по нраву».

Эти заявления продемонстрировали полное отсутствие в

управлении элементарной информации. Создавать новый заповедник в Африке было абсолютно бессмысленно, тем более после того, как уже существующие в Африке заповедники и национальные парки превратились в места развлечений браконьеров. Сравнение с Диснейлендом, конечно, напрашивалось, но оснований для этого не было. В будущем Конголенд превратился бы, разумеется, в громадный аттракцион, куда бы съезжались туристы, но замышлялся он для охраны живой природы и поэтому был одобрен международными авторитетами. Ни полковник Коуи, ни доктор Чапин, ни Главное консульство Бельгии никогда бы не стали поддерживать строительство обычного парка для развлечений, даже очень хорошего.

Инспектор Эчеберриа в дальнейшем предложил издать указ о запрете ввоза африканских животных, и председатель управления Томас Хадсон «направил дело» в Комиссию по планированию округа Монтерей. Комиссия по планированию не стала тратить время на планирование, и члены ее заявили, что могут предложить временный указ, требующий получения специального разрешения. «По-видимому, — комментировала «Монтерей Пенинсула Геральд», — если указ будет принят, разрешение будет отложено».

Газеты округа получили это сообщение по телеграфу, и «Вечерние новости Филадельфии» повторили заявление инспектора Эчеберриа о том, что «жители округа могут и сами одичать. Это не означает, что они против животных. Им не нравятся туристы человеческого рода». «Нью-Йорк Джорнал-Американ» и «Филадельфия инквайер» тем же числом увековечили Конголенд в описании управления Монтерея, как «африканский заповедник, укомплектованный 3000 животными, начиная со слонов и кончая боа-констрикторами».

Шестого марта, прежде чем я успел ответить на этот организованный выпад, Управление по контролю округа Монтерей обрушилось указом № 1178, специально оговорив в пункте 3, что:

«В дальнейшем ни одно лицо, фирма или корпорация не имеет права использовать землю или строить какое-либо здание, сооружение или помещение для целей содержания зоопарка или зоологического сада или для целей размещения, обслуживания, содержания или выставления напоказ любого дикого животного в пределах округа Монтерей, если только и до тех пор, пока не будет получено соответствующее разрешение».

И я понял, что легче найти в Африке боа констрикторов, чем получить разрешение у одичавших инспекторов Монтерея.

Через месяц в другом калифорнийском округе собралось другое Управление по контролю, чтобы обсудить проект Конголенда. Меня пригласил туда выдающийся фермер Бейкерсфилда Ллойд Фрин, с которым я познакомился в Конго. Свой проект я представил на обсуждение регулярного общего собрания инспекторов округа Керн. Результат оказался на удивление обнадеживающим. Они пообещали мне не принимать запретительных указов и заверили, что «Управление по контролю крайне заинтересовано в моем проекте и полагает, что этот проект может оказаться значимым для округа Керн. Мы окажем вам поддержку и всячески поможем в пределах нашей юрисдикции».

Сомневаться в их искренности и в потенциале округа для возведения Конголенда причин не было. Округ Керн, в котором преобладало развитие сельского хозяйства, славился своим скотом, картофелем, хлопком и виноградом. Здесь же добывалось самое большое количество в мире бора и четверть калифорнийской нефти. В окружном административном центре Бейкерсфилде имелись современный

городской центр, новехонький аэропорт, государственный колледж, преуспевающая экономика… и незавидная репутация из-за жаркого лета и отсутствия увеселительных и других заведений, куда бы можно было податься. На всем Западном побережье Бейкерсфилд считался синонимом скуки, оазисом заурядности, расположенным как раз посередине между двумя туристическими мекками: Лос-Анджелесом и Сан-Франциско. И местному населению для дальнейшего культурного и экономического развития Конголенд был просто необходим, и люди прекрасно это понимали.

Поэтому в июне 1961 года я отправился в Восточный Бейкерсфилд на поиски подходящей земли. Первой откликнулась энергичная семидесятичетырехлетняя миссис Этель К. Джогин, которая предложила мне разместить африканский заповедник на ее ранчо, площадью в 8000 акров, в окрестностях каньона Кирус. С ее стороны это был потрясающий жест, но в каньоне Кирус зимой было очень холодно, к тому же само ранчо находилось слишком далеко от автомагистрали, что создавало проблемы для въезда.

Приняв во внимание климат, красоту и местоположение, ранчо «Оникс» на восточном берегу озера Изабелла показалось мне более привлекательным. Оно принадлежало «Тресту Оскара Рудника», основанному первым в округе заготовителем мяса Оскаром Рудником. По завещанию Оскара Трест перешел к его одиннадцати детям. Наследники и опекуны Маркус и Самуэль Рудники были очень практичными бизнесменами, обладавшими прогрессивными взглядами. Они понимали, какое значение будет иметь Конголенд для всего округа. И они не только хотели предоставить мне землю, но и предложили стать партнерами в учреждении Конголенда как коммерческого предприятия.

Так как цель проекта осталась прежней, я принял их предложение и в качестве вклада предложил свою африканскую коллекцию. Маркус посоветовал выставить коллекцию в Бейкерсфилде для показа публике во временной «штаб-квартире» Конголенда. После недолгих поисков мы разместили новый музей Конголенда и штаб-квартиру в огромном здании, бывшем магазине скобяных изделий в Бейкерсфилде, в пределах видимости автомагистрали.

Плата за аренду составляла 750 долларов в месяц. Я, естественно, понимал, что африканский музей, тем более в Бейкерсфилде, не привлечет огромный поток публики. Поэтому решил устроить за решетчатой оградой небольшой зоопарк на заднем дворе музея. Я не сомневался в том, что желающих поглядеть на животных будет так много, что я смогу платить за аренду сам.

Моя шимпанзе Софи как раз прибыла из Найроби и дебютировала в Бейкерсфилде на торжественном завтраке у Фредерика Вайды, президента оперной труппы округа Керн. Ей надлежало стать привилегированным членом зоопарка, а я уже вел переговоры о покупке малышей львов, леопардов, зебр, антилоп и обезьян. Но тут на меня обрушился неожиданный удар: местное законодательство запрещало мне содержать «диких зверей» под прикрытием нового музея. Я обратился с просьбой о разрешении, и 20 сентября в муниципалитете произошло слушание по моему вопросу. Некоторые местные жители, как и в Монтерее, высказали свои возражения: «дикие звери» разбегутся и поубивают жителей Бейкерсфилда, и так далее, и так далее, и так далее. Разрешение было отложено.

Я был очень обеспокоен, но уже связан по рукам и ногам. Огромное здание уже отремонтировали, а я один без всякой помощи распаковал, классифицировал и разложил пять тысяч экспонатов в специально сконструированные для этих целей витрины. Открытие музея Конголенда было намечено на 14 октября 1961 года, и будущий научный и технический директор проекта Конголенд доктор Рене Девред уже ехал из Вашингтона. Д. С. Рене, эколог высокого класса и мой зять, только что вернулся из Центральной Африки, куда он ездил по поручению ООН.