Китано
Шрифт:
— Не все будут шестёрками!
— Конечно. Один, два процента, станут главарями банд. Но и они будут легко контролироваться. Или думаешь, что кто-то вроде Катаямы сможет… ну, скажем, участвовать в политике? Нет, его максимум — главарь уличной банды. А для чего такие люди нужны нашему правительству? Ведь если в каждой школе есть банда и у неё есть главарь, значит это система, а не ошибка.
Такехиса загрузился.
— Это же просто. Главари банд нужны, чтобы держать бандитов под контролем. С ними взаимодействует полиция и местная власть. То есть вырастая, они по своей воле не только
— Я понял, Киано-сан! — поклонился с серьёзным видом Такехиса. — Спасибо за науку!
Ну, будем надеяться, что он понял хоть что-то. А меня уже заждались.
Вхожу в выглядевшим пустым переулок позади бизнес-центра. С одной стороны высокая стена, с другой деревья и забор.
Как говорят неизвестные в Японии, классики — бесшумных засад не бывает. Одних выдает скрип туфель, других запах пива или того хуже — энергетиков. Особо одарённые личности просто сопят или чешутся от укусов, нашедших себе идеальных, замеривших неподвижно жертв, комаров.
А если жертва засады может на секунду активировать ауру в глазах, то о бесшумности, подразумевающей внезапное нападение, вообще беспокоиться не стоит. Я бы так даже спрятанных в листве коноховцев обнаружил.
Рёко поджидает примерно посередине, за деревом, а троица следящих за ней хириновцев, чуть ближе.
Чувствую напряжённый взгляд Рёко. Ей никто не говорил, что во время засады нельзя прямо смотреть на цель, иначе она может почувствовать взгляд? А хириновцы смотрят в другую сторону и пока меня не видят. И будет лучше если не увидят до самого конца.
Поворачиваю лицо по направлению к прячущейся за деревом девушке, она инстинктивно подаётся назад, разрывая зрительный контакт. Я ускоряюсь и прячусь за ближайшим деревом. Рёко выскакивает, вся готовая к драке и замирает, не зная, что дальше делать.
Нет, с практикой засад ей нужно ещё поработать.
— Ты! Хватит прятаться! — громко кричит Рёко, — Выходи! Разберусь с тобой раз и навсегда!
— Ну надо же! — расстроенным тоном проговорил Катаяма, выходя из-за дерева между мной и Рёко. — Меня заметили!
С ним было двое его обычных подручных, а сам Катаяма расслаблено нёс на правом плече бокен. По всему видно, что он умеет им пользоваться. По крайней мере, он в этом уверен.
По тому, как напряглась удивлённая Рёко, я понял, что сражаться против нескольких противников отец её ещё не учил. Нет, скорее дал необходимую теорию, но практики у неё явно не было. Да и откуда ей взяться, если Рёко всегда нападала первой. И как в прошлый раз, выносила противников по одному, пока они не успевали объединиться.
Скорее всего, она справится, вот только может пострадать, да и Катаяму это только раззадорит. И он будет преследовать её, а не меня. Нет, такое кунг-фу нам не нужно.
Рёко широко раскрыла глаза, когда позади шестёрок главаря
— Не старайся, — пренебрежительно заявил Катаяма, своими словами заглушив стук двух затылков об асфальт. — Я на такой детский трюк не поведусь.
— Как скажешь, — безэмоционально сказала Рёко, наблюдая, что происходит за его спиной.
— Синдзи, — скомандовал Катаяма, — нас так пытаются убедить, что у нас за спиной происходит что-то интересное, что будет невежливо проигнорировать. Обернись.
— Он не может, — сообщил незнакомый голос за его левым плечом.
Катаяма резко нанёс удар мечом назад, наискосок снизу вверх, разворачиваясь вслед за ним, но бокен вдруг утратил подвижность, на горле сомкнулись железные пальцы, а перед глазами возникло лицо с дьявольской улыбкой. Если бы он мог, Катаяма бы точно заорал, но смог только сипеть, ощущая как ноги отрываются от земли, а держащая его за горло рука превращается в перекладину виселицы.
Есть такой трюк в боевом айкидо — стоя сбоку, кладёшь противнику ладонь на лицо и делаешь дугообразное движение, ведя его назад и вниз. Отчего человек складывается, падая себе на пятки. А вот чтобы выполнить этот приём сзади, ладонь кладётся на макушку. Причём, если рост позволяет и не важно, насколько пострадает противник, его можно выполнить в боевом варианте. Тогда приём выполняется с маленьким дополнением — пальцы цепляются за бровные дуги, втыкаясь в глазницы.
Но мне подобного тут не надо, зато желательно провести щадящий вариант в двойном экземпляре. Под ускорением оказываюсь за каямавскими бойцами, хватаю их за макушки и нежно, но сильно, опрокидываю их назад и вниз. Они предсказуемо падают, только от излишне ускоренного падения, довольно сильно прикладываются затылками. Но по ощущениям ничего страшнее небольшого сотрясения у них нет.
Тем временем Катаяма играет с Рёко в игру: я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что у меня за спиной ничего опасного нет, но всё равно пытаешься туда смотреть. Но, разумеется, не отрывает глаз от противника, который уже один раз его победил. Потом он вспоминает, что у него есть целых два подпевалы, которых он может использовать в качестве говорящих зеркал заднего вида. Но так как они сейчас не функционируют, отвечаю ему сам.
Мне просто неприятно бить в спину. Другое дело провести профессиональный приём, созданный именно для этого. Но в данном случае это не поможет. Мне нужно, чтобы он видел, кто его победил.
Катаяма разворачивается с ударом бокена снизу вверх. Как я и рассчитывал. А если бы он меня смог удивить, то всё равно, в ускоренном восприятии, из которого я не выходил, любой удар выглядит как последний заплыв мухи в густом киселе.
Уходя от удара, сдвигаюсь вокруг Катаямы вперёд и влево. Перехватываю бокен правой рукой у рукояти. В этой точке его инерция минимальна. Левой рукой сжимаю ему горло. И неожиданно, поднимаю, как Дарт Вейдер республиканца. Оказывается, тело под эффектом ускорения, становится сильнее обычного. А может просто моя энергия увеличилась и теперь её хватает и на скорость, и на физическое усиление.