Китай в гражданском и нравственном состоянии
Шрифт:
4. Омовение онготов.
Ежегодно в 8-е число четвертого месяца (в мае) онготов, чествуемых утренним жертвоприношением, переносят из дворца государыни в главный храм в шаманском капище. Изображение Бодисатвы и Гуань-ди предварительно развешивают на занавес, а кивоты их вымывают в желтой чаше, наполненной чистою водою, разведенною медом (сытою). По совершении обряда изображения обоих онготов влагают в кивоты, поставляют перед ними вино и хлебенное и развешивают бумагу на шесте. В этот же день совершают моление и перед онготами круглого храма. В обоих местах шаманка, легко потрясая ножом в руке, поет гимн и читает молитву. По окончании служения изображения онготов, чествуемых утренним жертвоприношением, обратно относят во дворец государыни.
5. Жертвоприношение при водружении шаманской вехи.
Ежегодно весною и осенью совершают большое жертвоприношение при водружении шаманской вехи. За день или за два перед сим обрядом бывает во дворце государыни предварительное жертвоприношение, совершаемое по чину утреннего и вечернего жертвоприношения. После сего изображения онготов, чествуемых утренним жертвоприношением, переносят из дворца государыни в главный храм в шаманском капище. Незадолго до перенесения онготов евнух отправляется в гору в округе Цин-чжеу и срубает там ель, длиною в 20 футов, в поперечнике пяти дюймов, с десятью коленцами, или рядами, сучьев. Это шаманская веха, которую водружают перед
По окончании служения при водружении вехи изображения онготов обратно переносят из шаманского капища во дворец государыни, где в тот же день приносят им жертву по обряду месячного жертвоприношения, а на другой день по сему же обряду приносят жертву Небу.
6. Жертвоприношение онготам — хранителям лошадей.
Онготы Ниохонь-тайцзи и Удубынь-бэйзэ почитаются хранителями лошадей. Им приносят жертву сряду два дня. В первый день просят их о сохранении царских лошадей, а во второй — о сохранении казенных лошадей на пастбищах. В первый день при утреннем жертвоприношении вешают на конских волосах из гривы и хвоста 70 пар шелковых лоскутков красного цвета, а при вечернем — 30 пар шелковых лоскутков черного цвета, которые шаманка по окончании служения отдает в дворцовые конюшни. В следующий день при утреннем жертвоприношении развешивают 280, а при вечернем — 30 пар шелковых лоскутков черного цвета, которые по окончании служения также раздаются по конюшням. При сем случае в первый день купно приносят моление тем же онготам в круглом храме, куда приводят из царских конюшен 10 лошадей. К хвостам сих лошадей, и при утреннем и при вечернем жертвоприношении, во время молитвы привязывают темно-красные и темные шелковые ткани для принятия счастья.
В Новый год, в полночь на 1-е число, государь совершает поклонение перед онготами во дворце государыни; а потом, сопровождаемый князьями и вельможами маньчжурского племени, отправляется в шаманское капище, где поклоняется Небу в круглом храме, делая три коленопреклонения с девятью поклонами в землю. Отправляясь в поход, он таким же образом является в шаманское капище, где прежде совершает поклонение в круглом храме, а потом перед главным знаменем с изображением желтого дракона. Ежели государь вместо себя отправляет главнокомандующего в армию, то вместе с ним исполняет сей обряд напутственного поклонения. Таким же образом он совершает поклонение по счастливом возвращении из похода.
Еще государи Яо и Шунь, первые законодатели Китая, положили нравственные основания для законодательства и управления государством, и мудрые правила их были столь согласны с [334] естественным порядком вещей, что и доныне не изменились в своем существе. Яо и Шунь верили, что само Небо управляет народами в лице государя и государь есть истинный наместник его, почему должен представлять в себе отражение свойств, составляющих невидимое, но подлинное существо Неба, и сверх сего, должен быть образцом добродетелей для чиновников, а чиновники — для всех; ибо благосостояние народа зависит от него же самого, то есть от его доброй нравственности, а добрая нравственность в народе происходит не от законов, а от поведения высших. И доброе и худое, по мнению китайских ученых, обыкновенно от высших постепенно переходит к низшим; и народ вообще более наклонен следовать тому, что высшие любят, а не тому, что они предписывают. Посему-то в Китае государя уподобляют сосуду, а народ — воде. Если сосуд четвероуголен, то и вода в нем имеет форму четвероугольную; если сосуд кругл, то и вода в нем имеет форму круглую. Так мыслили и поступали законодатели первых трех династий в Китае. Но чтобы каждый государь существенною обязанностью считал своими делами соответствовать назначению его свыше, то древние законодатели подчинили общественное его поведение известному порядку и сей порядок утвердили законами.
Хотя внешность древних законов изменилась от времени и обстоятельств, со всем тем они же служат основанием и новейшего законодательства. Государь и ныне, подобно как в древности, во всем сообразуется с правилами, которые законный порядок предписывает ему для общественного поведения. Ежедневно в три часа утра по голосу дежурного евнуха он встает от сна; в четыре входит в кабинет рассматривать и решать представленные ему в то утро доклады, а доклады по делам в течение года от раскрытия печати до закрытия оной ежедневно подаются ему, исключая около десяти дней, в которые он освобождается от государственных дел для исправления религиозных обрядов по обязанности. В пути во время следования куда-либо также не подают ему бумаг. В известные дни, как то ежемесячно в 5, 15 и 25-е числа, государь выходит из кабинета в тронную Тхай-хо-дянь смотреть гражданских и военных чиновников, представляемых для принесения благодарности за определение и повышение их, равно и за отрешение от должности. В восемь часов все оканчивается. После сего подают обеденный стол, приготовленный из запасов, законом положенных, из растений и плодов своевременных. Государь обедает один, как не имеющий равных себе; но часть кушаньев с своего стола посылает высшим чиновникам, [335] находящимся в дежурстве при дворе. Приглашение князей и вельмож к столу дозволено ему в известные дни, очень немногие в году; но и то приглашение в малом виде производится по его приказу, объявляемому в ведомостях, а в большом — через присутственные места, и чертеж расположения мест предварительно представляется ему на утверждение. Мы уже видели это в описании церемониалов угощения. После полуденного отдыха государь опять садится рассматривать бумаги, по которым нужны ему личные пояснения от министров и других высших чиновников. Вечер предоставлен ему для отдыха и семейных удовольствий. Но и в свободное время он не может ни посетить какое-либо место, ни насладиться прогулкою куда-либо вне дворца. Китайские законы находят эту свободу неприличною лицу, на которое они возложили бремя государственного управления и которое поставили образцом для подданных. Правда, что государь имеет установленные законом выезды для жертвоприношения, для поклонения в храмах, на кладбища своих предков, на облаву за Великую стену или в зверинец близ Пекина, также в загородный дворец на летнее пребывание; но эти выезды и возвращение именем закона назначаются в известные дни и даже часы; и притом во время самих выездов государь должен сообразоваться с церемониалом, предварительно утвержденным по представлению Палаты Обрядов (Государь в путешествии делает по одному переезду в день; а переезд содержит около 50 ли пути). В день отъезда государева из столицы Экипажная контора изготовляет
В Китае брак, сколь ни важен по его отношениям к общественной жизни, не имеет связи с религией, а обряд брачного соединения двух полов утвержден только гражданскими постановлениями. Коренной закон, наблюдаемый при заключении браков, в том только заключается, что два дома однофамильные, то есть имеющие одно прозвание, не могут вступать в брачные связи, хотя бы они выше ста колен не имели никакого родства между собой. Маньчжуру, также и монгольцу, живущему внутри Китая, ни жениться на китаянках, ни дочерей своих выдавать за китайцев не дозволяется; но существенные обряды при браках — сватовство и сочетальная чара одинаковы и для китайца, и для маньчжура, и для монгола в Пекине; только есть разность в видах по отношению к лицам. Выше мы видели уже, что браки при дворе, женитьба князей и выдача княжон, от начала сватовства до сочетальной чаши, совершаются по церемониалам, в которых количество и качество даров со стороны жениха и угощение при сговоре и бракосочетании предписаны законами соответственно достоинству лиц. Это суть политические браки, в которых действует одна воля государя, а не допускаются ни взаимное согласие жениха и невесты, ни частные мелочные обычаи. Что касается до брачных обрядов между лицами из китайцев, они также ограничены гражданскими постановлениями по отношению к достоинству лиц мужеского пола, но в видах несколько многосложнее, и, сверх того, допускаются частные мелочные обычаи, до бесконечности различные по отношению к странам.
Родители имеют полную власть утверждать брачную связь, не разбирая возраста; даже иногда по дружеским связям условливаются в этом до рождения жениха и невесты. Что касается до сватовства между возрастными, для сего употребляют сватов, и чаще своих родственников и друзей. Посредством сих людей две фамилии могут вступить в переговоры, взаимно вызнать о качествах жениха и невесты. Наиболее стараются узнать, не от побочной ли жены рожден кто-нибудь из [338] них, не приемыш ли, взятый из другого рода, не имеет ли какой болезни и проч. Как скоро обе стороны согласятся на брак, то следуют уже предписанному порядку.
Со стороны жениха отец его объясняет в письме, за кого именно сватает он девушку, и просит уведомить его о годе, месяце, дне и часе ее рождения (Китайцы вымыслили десять пней небесных и двенадцать ветвей земных. Каждый пень имеет собственное название, соответствующее какому-либо цвету краски; каждая ветвь также имеет собственное название, соответствующее названию какого-либо зверя, домашнего животного или пресмыкающегося. Они соединяют одно с другим названия пней и ветвей, начиная с первых их букв цзя и цзы, и продолжают до тех пор, пока помянутые две буквы опять сойдутся вместе, что происходит при числе 60. Сими спаренными названиями считают годы, месяцы и дни), что называется ба-цзы — восемь букв. При сем же случае в особливой при письме записочке уведомляет о годе, месяце, дне и часе женихова рождения, а между тем предварительно посылает сваху отобрать решительное мнение в невестином доме. По получении из дома невестина согласия на брак отец жениха назначает одного из младших своих родственников поверенным для переговоров с домом невесты. Поверенный является к отцу ее в приличном одеянии, а сей также выходит к поверенному в приличном одеянии и отдает ему изготовленное письмо, стоя лицом к западу, а потом обязан сделать ему двукратный поклон; но поверенный, как младший, приняв письмо, удерживает его от поклонов.
Когда поверенный войдет в дом невестин, то отец ее принимает его в зале, стоя на восточной стороне, а посланный подает ему письмо, стоя на западной стороне; сопровождающие раскладывают принесенные дары в зале. Отец невесты, обратясь к северу, делает двукратное поклонение и принимает письмо. Гость уклоняется от принятия поклона. Отец невесты объявляет сие письмо в домашнем храме своим предкам (Чиновники от 1-го до 14-го класса имеют храмы, в которых поклоняются своим предкам, чиновники от 15-го класса и ниже, солдаты и разночинцы не могут иметь храмов, почему табели с именами предков ставят в моленной комнате или посреди зала у северной стены, против самого входа со вне). После этого он пишет письмо в ответ и при сем письме прилагает записочку о происхождении, также о годе, месяце, дне и часе рождения своей дочери. Вторично пригласив поверенного в залу, отец невесты, став на восточной стороне, отдает ему письмо и делает двукратное поклонение. Посланный, приняв письмо, удерживает его от поклонения и потом отдает письмо со [339] провождающему. После сего отец невесты угощает поверенного вином. Стол с закусками становится посреди залы. Поверенный, как гость, садится на восточной, а отец невесты на западной стороне. После троекратного питья гость встает и откланивается. Отец невесты ответствует поклоном и провожает его за дверь по церемониалу (Для обращения между собою есть особливый церемониал, объемлющий все случаи свидания между равными, высшими и низшими, начальствующими и подчиненными, что ниже увидим). По возвращении поверенного отец женихов принимает от него письмо по церемониалу принятия писем и угощает его как своего домашнего человека. Письмо со стороны жениховой называется сговорным, а со стороны невестиной — ответным (Сии письма составляют брачный договор).