Китайская рулетка

Пирсон Ридли

– Джон, я не получила последний платеж. Повторяю: с ценных клиентов я проценты не взыскиваю.

Нокс соображал ровно секунду.

– Ты говоришь о нашем последнем денежном переводе?

– Если тебе нужно больше времени, мы можем это обсудить.

– Сделка состоялась несколько месяцев назад.

– Два месяца и шестнадцать дней, – уточнила Эми.

– И ты не получила перевод? Почему же ты ничего не сказала?

– Вот, говорю. Я не получила денежный перевод. Не получила ни цента.

– Надо

было раньше сообщить. Мы точно платили, Эми. Как всегда, на твой счет, в гонконгский банк. Мой брат… – Эвелина, их бухгалтер, подобных ошибок не допускала в принципе. Томми мог допустить, чисто теоретически, учитывая состояние его здоровья. – Эми, я немедленно этим займусь.

– Ты хороший клиент, Джон Нокс. Привилегированный клиент. – Эми каждому своему клиенту давала понять, что он – лучший, но в слове «привилегированный» помимо ее воли проскользнул некий подтекст. Впрочем, между Джоном и Эми уже давно воздух искрил.

– Что ты не заплатил вовремя – не беда. Плохо, что ты вчера об этом не сказал. Это на тебя не похоже. Так ценные клиенты не поступают. А тем более – привилегированные клиенты.

– Мы перевели деньги.

– И что ж, они в воздухе растворились?

– Я поговорю с братом и с нашим бухгалтером. Пожалуйста, Эми, прости меня. Это недоразумение жжет мое сердце подобно огню. Я чувствую себя бесчестным человеком. – Когда ведешь бизнес с китайцами, важно уметь раскаиваться в цветистых выражениях.

– Ты можешь искупить свою вину, – жеманно произнесла Эми. – Что за радость в процентах? Доставь мне радость иного рода.

– Это я всегда готов.

На салфетке Нокс печатными буквами написал «Великий Китай» – такая табличка висела на его двери. Поднял бокал Эми, поставил его на салфетку. Эми чмокнула Нокса и выскользнула из бара – обязательная мера предосторожности в городе, где сплетни передаются со скоростью звука.

Выйдя через парадную дверь, Эми обогнула гостевой дом, снова проникла внутрь через черный ход и вскоре оказалась у Нокса в комнате. Они совокупились сразу, без единого слова. Не стеснялись в желаниях. Взмокли, словно пробежали марафонную дистанцию. Под занавес Эми устроила Джону родео. Глаза у обоих были закрыты, ритм – близок к идеальному. Плоть ликовала.

– Иногда я не прочь снова подымить, – сказала Эми, укладываясь на спину.

– Ты и без того дымишься, – сострил Нокс. И получил пощечину.

Приподнялся на локте, чтобы насладиться видом обнаженного тела Эми. Ее сердце все еще прыгало – трепетная птичка за прутьями грудной клетки.

– Если бы человеческое тело можно было закодировать в слова, – прошептал Нокс, – твое представляло бы собой поэму.

– У тебя язык из серебра, а сердце изо льда, – усмехнулась Эми.

Джон взял ее руку, положил себе на грудь.

– Что,

неужели холодное?

Все так же улыбаясь, Эми тряхнула головой. Взгляд ее был прикован к потолочному вентилятору.

– Это просто такое выражение. Слова. – Она колебалась. – Я беспокоюсь за тебя.

Нокс щелкнул телевизионным пультом и прибавил звук. Едва ли Фэй насовала к нему в комнату жучков, а все же осторожность не повредит.

– Волноваться не о чем, Эми.

Зазвонил iPhone. Нокс было протянул руку, но внезапно решил не отвечать. И все-таки не удержался.

– Слушаю.

– Вы кем себя возомнили? – почти завизжала в трубку Грейс – Нокс даже телефон от уха отдернул. Встал с постели, сделал удивленное лицо. – А знаете, кто вы на самом деле? Вор. Самый обычный пошлый карманник. И лжец. И жулик. И даже хуже: вы – не хозяин своему слову.

– Да погодите, дайте объяснить! – взмолился Нокс.

– Навигатор – это ключ к нашему успеху. Мы – партнеры. А вы его украли! Вы его украли! Вор! Карманник! Сами себе палки в колеса ставите! Вы хоть представляете, что я пережила, когда не смогла найти навигатор?! Да как вы посмели унизить меня подобным неуважением?

– Послушайте… помолчите секунду…

Грейс нажала «отбой».

– Ну и во что ты вляпался? – спросила Эми.

– Ничего страшного. Клиентка недовольна, подумаешь. – Нокс опять прыгнул в постель.

– Видишь? И у тебя проблемы с клиентами.

– Верно. – Джон знал Эми достаточно давно и потому доверял ей. Впрочем, в Китае доверие – скорее концепция; на практике никто никому не доверяет. Вместе с Эми Нокс вывернул наизнанку, к обоюдной выгоде, немало законов об импорте-экспорте.

Кончиками пальцев он провел по животу и груди Эми. Она затрепетала.

– Ох, как хорошо!

Телевизор продолжал бухтеть; правда, теперь звуки, им маскируемые, не имели отношения к незаконным коммерческим сделкам. То были вздохи от непристойных, почти болезненных прикосновений; звуки ускоренного дыхания. То были лаконичные приказания. То были женские крики в подушку и мужской рык, трение разгоряченной кожи и приглушенные стоны. И хихиканье двоих заговорщиков, понимающих, что более никто не стоит подобных наслаждений.

Когда Эми ушла, Нокс заказал в номер чашку эспрессо. Принял душ, оделся; дважды вынимал нож из ножен, смотрел на лезвие, будто взглядом мог сделать его еще острее. Затем нехотя набрал телефонный номер. Использовал iPhone – пусть Дулвич платит за звонок, зато прослушки можно не бояться. Слышимость была как через дверь, а не через океан.

– Привет, братишка, – сказал Джон.

– Джонни! – Один Томми имел право так называть Нокса. Томми задыхался от восторга, словно к их дому только что подъехал фургон с мороженым.