Китайская шаль
Шрифт:
— Мог. Когда он приставил к ее груди пистолет, все висело на волоске. Стоило ей отшатнуться или хотя бы вскрикнуть, он, я уверена, нажал бы на курок. Ее спасло исключительно хладнокровие и присутствие духа.
— Мне кажется, вы ее недолюбливали. Почему?
Мисс Силвер отложила вязанье и посмотрела инспектору в глаза.
— Не выношу жестокость, — просто ответила она. — Любой на ее месте пожалел бы Хейзлтона. Он был совершенно раздавлен и сломлен. Все время плакал и повторял ее имя, А Тайнис улыбалась. Можешь мне поверить, она являла собой на редкость отталкивающее зрелище.
Рэндал
— Откуда такое сочувствие к преступнику? — поинтересовался он.
Мисс Силвер расправила детскую кофточку и, что-то прикинув в уме, деловито заработала спицами.
— Я бы очень удивилась, окажись мистер Хейзлтон преступником, — спокойно ответила она.
— А мне это казалось очевидным, — вырвалось у инспектора.
Мисс Силвер строго кашлянула.
— Рэнди!
Инспектор рассмеялся.
— Но вы ведь сами меня учили, что в девяти случаях из десяти наиболее подозрительное лицо и оказывается преступником.
— Учила, — философски заметила мисс Силвер, — но согласись, что и один случай из десяти заслуживает внимания. Останавливаться на самом очевидном подозреваемом как минимум неразумно.
Рэндалу Марчу тут же вспомнилась история, приключившаяся с ним в девятилетнем возрасте. Его обвинили в краже слив из сада старого Грегори. Тогда «наиболее очевидным подозреваемым» был он сам. Мисс Силвер, однако, отказалась «останавливаться» на нем, и в конце концов истинный виновник был найден. Справедливость восторжествовала, а Рэнди избежал незаслуженного наказания.
Воспоминание заставило его призадуматься.
— Но согласитесь, — заметил он, — Хейзлтон выглядит на редкость подозрительно. Почему вы так уверены, что это сделал не он?
Мисс Силвер сбросила еще две петли.
— Во-первых, он легко мог бы убить ее в среду вечером Во-вторых, на следующий же день его отправили Лондон. Мне слишком трудно поверить, что тем же вечером он вернулся, снова встретился с мисс Лэйл и выстрелил ей в спину. Ее ведь убили выстрелом в спину, верно?
— Да. Но почему вы думаете, что Хейзлтон не мог этого сделать?
Розовые петли аккуратно и методично нанизывались на спицы.
— Он слишком ее любил, — объяснила мисс Силвер. — Нужно было очень постараться, чтобы заставить его выстрелить. Для этого пришлось бы оскорблять его в лицо. И в любом случае он просто не мог выстрелить ей в спину.
Дверь открылась, и на пороге возникла Перри. Инспектор, впервые видевший ее вблизи, тут же решил, что в жизни еще не встречал особы, к которой меньше всего подходило бы определение представительницы прекрасной половины человечества. У служанки была костлявая угловатая фигура, плоское бескровное лицо и крохотные прозрачные глазки. Придерживая дверь длинной худой рукой, Перри неприязненно уставилась на инспектора.
— Мисс Фейн просила передать, что готова принять вас.
Званием «сэр» она инспектора так и не удостоила. Перри недолюбливала полицейских и ни в грош их не ставила. Для нее, как и для Агнес Фейн, это были лишь надоедливые мелкие служащие, по долгу службы, к сожалению, обязанные совать свой нос в чужие дела.
— Благодарю вас, — вежливо отозвался инспектор. — Можете идти. Мисс Силвер меня проводит.
Подождав,
— Вы знаете, что я не нашел ни одного человека, который слышал бы выстрел? Придется, видно, допрашивать всех еще раз. Вы не могли бы спросить об этом у мисс Эдамс?
Мисс Силвер нанизала последнюю петлю, сложила спицы и кофточку в сумку и встала.
— Разумеется, Рэнди.
Они поднялись по лестнице.
— Справа, — объясняла мисс Силвер, идя по коридору, — комнаты Лоры Фейн и мисс Норт. Между ними ванная. Дальше находится комната мисс Лэйл, еще одна ванная и восьмиугольная комната. Она, как видишь, немного выступает в коридор. Слева идут ванная, комната Люси Эдамс, еще одна ванная, комнатка Перри и комната Агнес Фейн — разумеется, самая здесь большая. Если кто в доме и мог слышать выстрел, то это она: окна ее комнаты выходят как раз на церковь. Люси едва ли что слышала. Между ее комнатой и той частью дома, где произошло убийство, находятся целых три помещения. К тому же она всегда закрывает окна на ночь. Разумеется, если ты хочешь, я все равно у нее спрошу.
— Да, пожалуйста.
Мисс Силвер постучалась в дверь и, не дождавшись ответа, вошла. Шторы были задернуты, и комната тонула в розовом полумраке. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, мисс Силвер уверенно двинулась к кровати.
— Кто здесь? — всхлипнула мисс Эдамс. — Уходите! Я никого не хочу видеть! Я не могу…
Люси Эдамс ничком лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
— Я не хотела тебя беспокоить, дорогая, — мягко, но решительно начала мисс Силвер. — Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но инспектору нужно кое-что выяснить. Понимаешь, ему совершенно необходимо знать, слышал ли кто-нибудь этот выстрел. Просто скажи мне, слышала ты что-нибудь или нет.
Она осторожно погладила плечи, дрожащие от рыданий.
— Люси, просто скажи «да» или «нет».
Голова мисс Эдамс оторвалась от подушки. В ее глазах стояли слезы.
— Не слышала я никакого выстрела, — слабым голосом сказала она. — Окна были закрыты. Я ничего не слышала.
Что-то в ее голосе насторожило мисс Силвер.
— Значит, выстрела ты не слышала. А что-нибудь другое?
Вопрос попал в цель. Люси Эдамс внезапно выпрямилась и стряхнула со своего плеча руку мисс Силвер.
— Какое право ты имеешь меня допрашивать? Я не стану тебе отвечать. Не стану! Ни тебе, ни кому другому.
Мисс Силвер вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
— Что скажешь, Рэнди?
— Она явно что-то слышала. Что-то, что сильно ее расстроило. Но, если это был не выстрел, тогда что же?
— Сейчас она просто убита горем, — сказала мисс Силвер. — Возможно, завтра она нам сама все расскажет.
Глава 24
Мисс Агнес Фейн произвела на инспектора Марча сильное впечатление. Шторы в ее комнате были раздвинуты, и в окна лился яркий дневной свет. Мисс Фейн сидела возле камина в своем кресле, и ее лицо не выражало ровным счетом ничего. Она была спокойна и сдержанна. Ее волосы были аккуратно причесаны, на черном траурном платье белела нить жемчуга.