Китайская шкатулка
Шрифт:
— Мей-лин, что означает «Красота и Ум».
— Китайцы умеют давать красивые имена. Когда я последний раз был в Гонконге на строительстве железной дороги… Это моя профессия, я инженер. Ну, — он усмехнулся и покраснел, — по правде сказать, я еще только учусь!
— Ты будешь водить поезд?
— Что? О господи, нет! Я строю дороги, мосты, дамбы… Меня посылают туда, где есть филиалы крупных компаний, в основном — в Юго-Восточную Азию. Оловянные шахты, каучуковые плантации и все такое. Ну ладно, в общем, я ужинал
Официант наконец подошел к нашему столику, и я сразу заметила по его лицу, что что-то не так. В аптеке было не так много посетителей, но он не торопился обслужить нас и даже сейчас подошел неохотно. Я поняла почему. И Гидеон тоже понял — во всяком случае, так мне показалось.
Он обратился к официанту:
— Мы хотели бы сделать заказ.
Однако мужчина ничего не ответил, не спросил, чего бы мы хотели, ничего не порекомендовал, и Гидеон поинтересовался:
— Есть проблемы?
Официант взглянул на меня и откашлялся.
— Если есть проблемы, я бы хотел услышать какие, — медленно произнес Гидеон; он все еще улыбался, но я видела, что это лишь маска, которая спрятала нарастающий гнев.
— Наш управляющий установил правила, сэр, — произнес официант. — Мне очень жаль, но я ничем…
— Принесите нам два шоколадных «Сандэя» и два лимонада со льдом, — ровным голосом приказал Гидеон.
Официант снова откашлялся:
— Послушайте, мы не хотим неприятностей…
— И у вас их не будет, если вы принесете наш заказ. Два шоколадных «Сандэя» и два лимонада со льдом.
Я вмешалась:
— Прошу тебя, Гидеон, я совсем не хочу есть…
Но он уже рассердился.
— Гармония, это принципиальный вопрос. Эти ублюдки так себя ведут, потому что чувствуют себя безнаказанными.
Официант пожал плечами и отошел. Гидеон отправился было следом за ним, но я удержала его и сказала:
— Это правильно, что брат заступился за честь сестры, но мне здесь не место.
Прежде чем он успел ответить, я схватила корзинку и выскочила из-за стола. Гидеон звал меня, просил подождать, вернуться, но я бежала, не останавливаясь, и скоро затерялась в безликой толпе.
В ту ночь я поклялась забыть брата и мою запретную любовь к нему. Я сказала себе, что должна сосредоточиться только на том, как сделать мое лекарство еще лучше. Мой мозг должны заполнить формулы и рецепты, названия трав и минералов. Я буду думать только о правильных датах и фазах луны. Я заполню мои дни работой, а ночи полными отчаяния снами. Я заставлю себя не думать о нем — потому что буду помнить о нем всегда, он всегда будет рядом со мной…
На следующий день после скромного завтрака из рисового кекса, который дал мне повар из ресторана Вон Ло, я взяла мой бальзам, который
Я поняла, что дошла до края. У меня не было еды, денег, моя домовладелица сказала, что я должна освободить комнату утром. Моя жизнь разлеталась на куски, словно облака в грозу. Почему меня преследуют такие неудачи? Может, оттого, что преподобный Петерсон ошибся и изменил мой знак с Дракона на Тигра?
Вечером я лежала на полу и плакала. Я плакала, потому что моя мать смотрела на меня с небес и видела, как низко пала ее дочь, как она несчастна.
В отчаянии я обратилась с молитвой к богине Гуань-инь. Я зажгла свечи и благовония, встала на колени перед маленькой статуэткой, которая сопровождала меня во время долгого плавания из Сингапура. Я кланялась богине, прижимаясь лбом к полу, и так отчаянно молилась, что даже не сообразила, что молюсь матери, а не Гуань-инь.
«Прости меня! — кричало мое сердце. — Я не хотела оставлять тебя, я не хотела, чтобы ты умирала в одиночестве… Я не должна была приезжать! У меня нет здесь отца, и у меня больше нет матери!»
Внезапно я услышала стук в дверь.
— Ты там? — рявкнула миссис По. — Открывай дверь!
Но мне не хотелось видеть ее сейчас. Утром будет достаточно времени, чтобы встретить печальное будущее.
— Невежливая девчонка! Шлюха! — кричала миссис По, а потом я услышала, как она затопала вверх по лестнице.
Я едва держалась на ногах от усталости и голода, но не прекращала бдение у алтаря Гаунь-инь. Моя голова вдруг стала совсем легкой, в ушах звенело. Закрыв глаза, я видела сны наяву. И тогда я услышала голос моей матери:
— Послушай, Гармония. Но слушай не ушами и не умом. Слушай сердцем. И ты узнаешь ответ.
Я задохнулась от изумления и оглядела свою скромную комнатенку. Неужели она здесь, со мной? Но почему я не вижу ее призрак?
— Какой ответ, мама? — громко спросила я.
— Слушай своими чувствами. Слушай воспоминаниями…
Я настороженно прислушалась. Из прачечной доносился шум и сердитый голос миссис По, а с улицы крики, джазовая музыка, шум шагов и машин по мостовой. Казалось, он не затихнет никогда. Что я должна была услышать?
Я начала всхлипывать. Я не слышала того, что хотела сказать моя мать.
— Слушай своими чувствами, доставляющими удовольствие…
Но внезапно шум воды в трубах превратился в шум леса, запах гнили в моей подвальной комнате стал запахом плодоносной земли, палочки из сандалового дерева наполнили комнату благоуханием леса в жаркий солнечный день. И вдруг так же отчетливо, как голос моей матери, я услышала другой голос — это говорил мой брат, Гидеон: «Китайцы умеют давать красивые имена».