Китайская власть
Шрифт:
Последнее и самое резонансное действие властей провинции было связано с введением в 18 пограничных с Россией городах разрешения на рождение троих детей — это уникальный для всей территории Китая шаг. Кроме провинции Хэйлунцзян, ни одна другая пограничная провинция КНР на данный момент не получила разрешения на введение новых лимитов на рождение детей.
С точки зрения российского наблюдателя результатом этого шага может стать появление на огромном участке границы с Россией, где проживает около 10 млн. человек, еще более густонаселенного района. Однако этот шаг, без сомнения носящий и информационно-пропагандистский характер,
Несмотря на расхожее утверждение, что население трех пограничных с Россией провинций Китая больше, чем все население России, в реальности до 90% границы с Россией приходится на далеко не самую густонаселенную провинцию Хэйлунцзян. В непосредственной пограничной полосе с Россией проживает около 10 млн. человек, при этом число граждан РФ китайской национальности составляет лишь около 20 тыс. человек. Эти факты до недавнего времени свидетельствовали об абсолютной беспочвенности страхов китайской миграционной волны, навязываемых общественному мнению в течение последних двадцати лет.
Провинция Хэйлунцзян, население которой составляет 38,5 млн. человек (данные на 2013 г.), судя по всему, приближается к нулевому росту населения: за три года, с 2010-го по 2013-й, население выросло здесь примерно на 400 тыс. человек, при этом темпы роста сократились вдвое по сравнению с 2000–2010 гг. Население провинции примерно в три раза меньше населения южнокитайского экспортного гиганта провинции Гуандун (107 млн. человек) при приблизительно одинаковой территории. Реальный бум роста населения провинции пришелся на времена правления Мао Цзэдуна: после окончания гражданской войны с 1947 по 1982 г. население провинции выросло с 2,8 млн. до 32 млн. человек, или более чем в 11 раз, что и дало основание рассуждать о возможности неконтролируемой китайской миграции в соседние районы СССР.
Тем не менее экономическое развитие южных и центральных провинций Китая, начавшееся с 1982 г., позволило развернуть потоки миграции из холодной северной провинции в прибрежные зоны страны: сегодня диаспоры провинции Хэйлунцзян занимают прочное положение в приграничной с Северной Кореей провинцией Ляонин, в Пекине, Тяньцзине, Шаньдуне и особое место на южно-китайском острове Хайнань. Таковыми были основные демографические тренды в северокитайской провинции с 1982 по 2012 г.
Согласно официальным данным Хэйлунцзянского отделения Академии общественных наук Китая, за последние 30 лет из провинции Хэйлунцзян выехало наибольшее число внутренних мигрантов: так, за последние 20 лет число мигрантов, уехавших из провинции, выросло в три раза и достигло 3,22 млн. Наибольшее число мигрантов выехало в соседнюю, более южную провинцию Ляонин, провинцию Шаньдун, города Пекин и Тяньцзинь, а также провинцию, окружающую Пекин, Хэбэй. При этом число сезонных мигрантов, которые находятся за пределами провинции более шести месяцев в году, составляет 5,3 млн. человек (14,1% населения региона), в некоторых городах число сезонных мигрантов достигает почти 20%.
Однако сегодня, когда экономика Китая вошла в стадию стагнации, в демографической ситуации Хэйлунцзяна может появиться новый, противоположный тренд — реэмиграция, прежде всего мужского населения, из развитых районов Северного Китая — Пекина и Тяньцзиня,
Первым опасный сигнал замедления экономики подал Шанхай — впервые за фиксируемую историю города его население сократилось на доли процента. Аналогичные тренды, а также начало замедления экономики демонстрируют и самые крупные реципиенты миграции из Северного Китая — города Пекин и Тяньцзинь, что свидетельствует об остановке миграции из Северного Китая на юг и потенциальном начале обратных процессов возвращения трудовых мигрантов, которые во многом уже затронули Южный Китай, ощутивший отток трудовых мигрантов, возвратившихся в центральные провинции.
Вторым опасным трендом, который может усугубить сложную социальную обстановку, является замедление экономики провинции Хэйлунцзян, попавшей в зону риска по целому ряду причин. Самая плохая экономическая ситуация в стране[2]
Согласно официальной статистике на 2015 г., показатель безработицы в провинции составляет около 5%, что примерно равно среднему показателю городской безработицы по стране (4,05% на 2015 г.), однако согласно опросам, данные которых были опубликованы в «Голубой книге экономики Хэйлунцзяна», вопросы поиска работы и безработицы волнуют до 12% граждан. Вопрос с поиском работы является вторым по остроте социальным вопросом после проблем с медицинским обслуживанием.
Причиной проблем с безработицей является критическое замедление роста экономики Хэйлунцзяна, начавшееся в 2013–2014 гг.: рост ВВП провинции сократился с 12,7% в 2010 г. до 5,1% в первом полугодии 2015 г. — хуже только показатели соседних провинций Северного и Северо-Восточного Китая: Ляонина, Цзилиня и угледобывающей Шаньси. За первые полгода статистические данные о ВВП провинций вообще не публиковались, что заставляет задуматься о разворачивающейся на этих территориях рецессии. Обращает на себя на себя внимание и абсолютное число безработных: по официальным данным, их в провинции 787 тыс. человек. Для сравнения: население Амурской области составляет 805 тыс. человек.
Экономика провинции структурно напоминает российскую: главными донорами провинции являются предприятия нефтехимического комплекса на базе Дацинского нефтяного месторождения, крупнейшие в Китае угольные предприятия в приграничном с Россией городе Шуанъя-шань (???), Первая машиностроительная корпорация Китая, изготавливающая оборудование для сталелитейного комплекса, ведущая в стране по объемам сельхозпроизводства Хэйлунцзянская сельскохозяйственная корпорация, а также Харбинская авиастроительная корпорация.
Экономическая конъюнктура и структурные реформы китайской экономики ударили практически по всем основным отраслям провинции, по крупнейшим госпредприятиям, в которых занято до 42% населения: падение цен на нефть сократило ВВП города Дацин почти на 30% в 2015 г., попытки отказа от угля в китайской энергетике привели угольные предприятия страны к близкому банкротству крупнейших предприятий в Шуанъя-шань, кризис в сталелитейной отрасли вывел Первую машиностроительную корпорацию из числа самых прибыльных предприятий провинции.