Китайские сказки
Шрифт:
Как только получил Тянь-тай картину, быстро из города вышел и помчался на своей циновке домой.
Взглянул юноша на картину, и признал в нарисованной девице девушку, которая его о помощи просила. Любуется юноша картиной, а что дальше делать не знает. Вдруг сошла девица с картины, подошла к Тянь-таю. Разрумянилась красавица, и говорит:
– Благодарю тебя, добрый юноша, за моё спасение! Вызволил ты меня из золотой клетки! Если согласен ты на мне женится, стану я тебе доброй женой и весь век с тобой буду жить. А юноша стоит и от радости слова вымолвить не может.
В скором времени поженились Тянь-тай
Сад нефритовой феи
Среди множества бесчисленных гор, есть гора под названием «Обитель бессмертных». А на той горе есть одно место и зовётся оно – «Садом Нефритовой феи». Почему так прозвали то место? Может от того, что там и не растёт ничего, ни цветка, ни деревца, одни камни кругом. Старые люди говорили, что и раньше там ни кола, ни двора не было, один пустой склон, камнями усыпанный. Те люди, что рядом с той горой селились, жили хуже некуда. Ничего не могли вырастить на той земле, да и скоту нечем было кормиться. Один лишь заработок был у людей – рубить камни. Тяжёлая то была работа – на ветру, на солнцепёке, обливаясь потом, камни раскалывать!
Но однажды случилось чудо и выросло среди камней на той горе персиковое дерево. Не боится то деревце ни ветра, ни горного потока, стоит себе зеленеет.
В ту пору жил в том суровом месте юноша. Забрел он как-то в тот край, да там и остался. Как звали того юношу никто и не ведал. Каждый день с рассветом ходил юноша в горы камень рубить. Потемнело у него лицо от работы на ветру, да на солнце. И стали все люди в округе называть его Ван Да-хэй, что означало – Ван Чёрный. Лицо у него чёрное, а душа светлая. И плечист он и крепок и трудолюбивый, а живёт один. Мог бы денег накопить и жену в дом привести, но он по своей душевной щедрости последнее раздавал, тому, кто его о помощи просил. И ходила молва о его доброте от северной стороны до южной.
Частенько ходил Ван Чёрный мимо того персикового дерева, когда камни рубить шёл. И вот однажды ночью зацвело персиковое дерево нежными розовыми цветами. Идёт юноша утром мимо деревца и сердце его от красоты такой замирает, идёт под вечер, опять деревом любуется. Подошёл юноша поближе вдохнуть аромат, видит, розовые лепестки плавно к нему летят, и показалось ему, будто цветы улыбаются. И с того времени каждый день Ван Чёрный останавливался у персикового дерева отдохнуть и полюбоваться цветами.
Прошло немного времени, и как всегда проходя мимо персикового дерева, увидел юноша на нём красные ароматные персики. Полюбовался и дальше пошёл, а аромат персиков его не оставляет, дразнит. Весь день рубил камень Ван Чёрный без отдыха под палящими лучами солнца и голову не чем ему было прикрыть, так как даже тростниковой шляпы у бедного юноши не было. Рубил он, рубил камень, пока совсем силы не кончились. Опустился он на камень и заснул крепким сном.
Сколько времени спал юноша неизвестно, только проснулся он от того, что почувствовал свежесть, будто только что искупался в реке. Открыл Ван Чёрный глаза, а над ним тень. И не зонтик его от солнца заслонил, а ветви с частыми листочками. А на тех ветвях ещё и персики ароматные качаются. Колышет ветерок листочки, прохладу навевает, да аромат по округе разносит. Поднялся юноша на ноги, и думает:
Смотрит, стоит то деревце, где и раньше, а под деревом девушка персики собирает. Никогда прежде юноша не видел эту девушку, уж если бы где и встретил такую красавицу, то точно не забыл бы никогда. Румянец у той красавицы, что персик нежный, улыбнулась – заиграли на щеках ямочки. Взмахнула рукой девушка и с того места, где Ван камни рубил приплыла по воздуху персиковая ветка, та самая, что юношу от солнца прикрывала. Поймала девица ветку, приложила её к стволу и приросла ветка, как будто и здесь и росла. А потом оборвала два персика с той ветки и юноше бросила. Сам не понял Ван, как у него в ладони персики очутились. Засмущался он, стоит с ноги на ногу переминается. А красавица смеётся:
– Что же ты, Ван, персики не отведаешь?
Взял юноша и откусил персик, а персик сладкий, словно мёд. Такого юноша ещё никогда в жизни не пробовал, съел он персики и улыбнулся девушке. А она ему и говорит:
– Понравились ли тебе мои персики?
Отвечает ей юноша:
– Понравились, благодарю тебя.
Оглянулся юноша по сторонам, смотрит – нет больше ни горы, ни камней. А стоит он в большом красивом доме, стены бирюзой сверкают, а на потолке большой персик изображён.
Видит красавица, что в изумлении Ван, опять рассмеялась и говорит:
– Зовут меня Юй-сянь. И сейчас ты у меня в доме. Я Нефритовая фея, и знаю, что на сто ли вокруг не найдёшь человека лучше чем ты. Знаю, как тяжело тебе живётся, и что один ты на всём белом свете. Запомни Ван, если понадобится тебе помощь, разыщи меня на этом месте.
Промолвила девица эти слова и ещё больше зарумянилась, ещё больше похорошела.
Смотрит на неё юноша – любуется, глаз отвести не может, а от её речей ласковых, словно цветы весенние в его сердце распускаются. Да вот вымолвить ничего юноша не в силах.
Не успел он опомниться, – всё исчезло и фея, и красивый дом. Стоит он опять у персикового дерева и работники не далеко от него стоят, как ни в чём не бывало. Видно не видели они Нефритовую фею.
Вернулся Ван домой, а у него перед глазами всё та красавица стоит. Не может заснуть юноша, как не старается. Видно очаровала его фея своими персиками. Отправился он на заре в горы, идёт к персиковому дереву торопиться. Подошёл к деревцу, не успел и глазом моргнуть, а он уже снова в бирюзовом доме у Нефритовой феи очутился. Улыбается девушка, на него лукаво поглядывая. Покраснел Ван и говорит красавице:
– Пришёл я тебя попросить, чтобы ты мою куртку заштопала.
Согласилась фея, взяла куртку, а сама смеётся. Чует девичье сердце, что не из-за куртки пришёл юноша её искать.
Посмотрела она на юношу и говорит:
– Знаю я, что ты эту ночь не спал совсем. Иди в дом, ложись на кровать и поспи немного.
Есть в народе мудрость: встретились чужие, а стали как родные. Смотрит Ван, как добра к нему красавица, и ещё дороже она ему стала. Опустился он с благодарностью на кровать и уснул сладким сном.