Китайский попугай
Шрифт:
Тесная маленькая комнатушка, заставленная старой мебелью, тоже предстала другой – обновленной и светлой – благодаря заполнившей ее молодой компании. Пользуясь свободным вечером и предоставленные сами себе, киношники веселились, как малые дети, беззаботно и шумно. Прелестная девушка, с энтузиазмом исполнявшая что-то на укулоле, на миг оторвалась от инструмента, протянула руку гостю и вновь вернулась к прерванному занятию. Высокий стройный молодой человек по имени Ранни с удивлением взглянул на вошедшего Боба и, на секунду перестав издеваться
– Привет пережиткам прошлого! А арфу ты с собой захватил?
От молодежи не отставал и актер средних лет, наяривая что-то на стареньком пианино.
Ошеломленный Боб приметил в дальнем углу спокойную пару – даму и немолодого седовласого мужчину. Пожалуй, единственное подходящее общество.
Представившись, Боб сел рядом с ними.
– Как, как вы сказали? – переспросил мужчина, приложив руку к уху и стараясь перекричать шум. – А, очень приятно, друзья мисс Вэнделл – наши друзья. Немного шумно у нас, вы не находите? Ах, молодость! Вспоминаю свои молодые годы. Тогда я работал не в кино, а в театре. Мы ездили по городам, давали спектакли. Помнишь? – спросил он свою соседку.
– Да, только меня, к счастью, бог миловал, удалось как-то избежать этих постоянных переездов из города в город, замызганных сцен жалких городишек. Я играла у самого Беласко, в Нью-Йорке! – с гордостью подчеркнула актриса.
– Вот как! – с должным восхищением воспринял Боб эту информацию.
– Да, молодой человек, я прошла хорошую школу! Беласко очень ценил меня. Помню, как на одной из генеральных репетиций он сказал, что без меня не смог бы вообще поставить эту пьесу! И вручил мне большое красное яблоко, а это означало…
Поскольку в этот момент неожиданно перестала греметь музыка, слова актрисы были отчетливо услышаны всеми в комнате, и кто-то громко рассмеялся:
– Не успел появиться свежий человек, а Фанни уже ему мозги пудрит! Слышите, опять сказочка о яблочке!
– Нечего смеяться! Завидуете, что я прошла хорошую школу! Вот чего вам не хватает! Если бы в кино была своя школа, свои традиции…
– Вот и расскажи, как ты со своими традициями оскандалилась в роли Порции!
– Прошу минутку тишины! – вмешалась Паула, предупреждая готовую разразиться стычку. – Выступает несравненная Диана Дэй в сопровождении излюбленного инструмента Голливуда укулоло!
С блеском исполнив последний игривый шлягер лондонских кабаре, Диана впала в другую крайность и затянула старинную душещипательную песенку. На слушателей напала меланхолия. Пауле опять пришлось вмешаться:
– А теперь Эдди Бостон – фортепьяно и Рендолф Рено – саксофон исполнят балладу о старом мандарине.
– Не думайте, что они всегда такие, – пытаясь перекричать бравурную музыку, Паула обратилась к Бобу. – Нет, это просто выдался свободный вечер, днем съемок не было, они не устали, вот и разошлись немного. Тем более что гостиница целиком в их распоряжении.
Так оно и было, других
Наконец баллада закончилась, но особого восторга у слушателей она не вызвала. «Профессиональная зависть, ясное дело», – резюмировал Ренни Рено. Он вызвался исполнить еще что-нибудь, но тут девушки крикнули, что не мешает и потанцевать, и всех, кроме двух немолодых актеров в углу комнаты, подхватил чарльстон. Музыка гремела, гостиница ходила ходуном, на стенах качались фотографии с автографами посещавших «Оазис» актеров и других знаменитостей.
Внезапно дверь распахнулась, на пороге появился какой-то лысый мрачный мужчина и со злостью крикнул:
– Немедленно перестаньте! Не даете отдохнуть!
– Что с тобой, Майк? – удивился Ренни. – От чего, собственно, ты хочешь отдохнуть?
– Не от чего, а перед чем! – огрызнулся лысый Майк. – Попробуй сам быть режиссером с вашим братом! Уже десять часов, а завтра все как один должны быть в восемь тридцать утра здесь в холле, и уже в костюмах и гриме! Так не лучше ли отправиться на боковую?
Ответом ему был общий стон. Ренни не сдавался:
– Ведь ты же назначил сбор на девять тридцать!
– А теперь назначаю другое время, восемь тридцать, так надо! Все слышали? Опоздавшие платят штраф! Так что отправляйтесь спать и дайте отдохнуть приличным людям!
И режиссер удалился, хлопнув дверью.
– «Приличным людям»! Надо же, какое самомнение! – проворчал ему вслед Ренни Рено.
Настроение, однако, уже было испорчено, и молодежь нехотя стала расходиться.
Возвращая владельцу гостиницы саксофон, Ренни важно сказал:
– У инструмента не все в порядке со звуком. Постарайтесь наладить к тому времени, когда я снова приеду к вам.
– Обязательно постараюсь, будет в полном порядке! Боб взял Паулу под руку.
– Все-таки еще слишком рано, чтобы идти спать, вы не находите? Давайте пройдемся. Правда, Эльдорадо мало напоминает Юнион-сквер, но прогулки на свежем воздухе всегда и везде полезны.
Они медленно шли по пустынной, залитой лунным светом Мэйн-стрит. Остановившись перед ярко освещенной витриной какого-то магазинчика, стали рассматривать разноцветное лоскутное одеяло.
– «Главный приз ежегодной благотворительной лотереи клуба Померанцевый цвет, сшитый собственноручно старейшими членами клуба. Весь доход от лотереи будет передан в сиротский приют», – вслух прочитал Боб. – Пожалуй, попытаю счастья завтра утром.
– Не советовала бы я вам связываться с этим Померанцевым цветом, – улыбнулась Паула.
– Что мне за дело до Цвета! Ведь я сделаю это для блага сирот.
– Ах какое благородное сердце!
– Сменим тему, ладно? Взгляните на луну, мисс. Вы не находите, что она напоминает кусок дыни, только что вынутый изо льда?