Клад Царя Гороха

Калинина Дарья Александровна

— Надо сообщить старшим, — решил он наконец. — Пусть они думают, как быть.

Обратная дорога прошла в молчании. Все были настолько погружены в свои мысли, что даже Ваник не стонал.

Лисица, которому сообщили о произошедшей в лесу встрече, чрезвычайно озаботился ею:

— Так я и думал! — воскликнул он. — Пока мы копали, я прямо кожей чувствовал, что рядом все время кто-то бродит. Надо этого типчика схватить! Что скажете?

— Надо, — согласились подруги. — Но по виду он здоровый

дядька. А вы еще не оправились после болезни.

— Зато нас много! Да и чувствуем мы себя гораздо лучше. Налей-ка ты нам на дорожку чаю в термос, мы отправляемся.

— Куда?

— На раскопки! Будем дежурить в лесу. Не хочу, чтобы этот тип нас опередил на самом последнем этапе.

За окнами как раз сгущались сумерки. Время было самое неподходящее для путешествия в холодный лес. И подруги попытались возмутиться. Но как они ни отговаривали своих мужчин от затеянной ими рискованной авантюры, те ничего и слышать не хотели. Студенты, прослышав о появлении захватчика, тоже присоединились к Лисице с Эдиком.

— Мы поедем с вами!

— Копали-копали, а какой-то хмырь у нас клад из-под носа уведет!

— Нет, такому не бывать!

Девушки — Оля с Юлей тоже хотели ехать. Насилу подруги уговорили их остаться в усадьбе. Но Полина категорически не захотела оставаться. И Ваник поддержал ее в этом. Таким образом, на ночь было решено разделиться. Эдик оставался в качестве охраны для четырех девушек. А Лисица, Ваник с Полиной и мальчишки отправлялись в лес.

Но если Эдик, оставшись в усадьбе, думал, что его ждет спокойная ночь, то он здорово ошибся. Не успела закрыться дверь за отбывающими членами маленького отряда копателей, как Эдик подвергся самой настоящей бомбардировке со стороны подруг.

— Ты уже узнал что-нибудь про Копкиных? Куда они эмигрировали? В какую страну? Живы ли их потомки? Как их нынешняя фамилия?

Эдик лишь замахал своими пухленькими ручками.

— Девочки, вы меня погубите! Я только начал приходить в себя после отравления. Нельзя же так сразу снова наваливать на меня целый воз работы.

— Как бульон трескать, так ты здоров был. А как немножко поработать, так ты снова болен? Ну-ка, живо отправляйся и найди нам про этих Копкиных хоть что-нибудь.

Эдик покорно поплелся к планшету. Подруги регулярно наведывались к нему, опасаясь, как бы он попросту не заснул. Эдик всякий раз вздрагивал и мотал головой:

— Еще нет. Подождите немного.

Наконец стрелки часов начали последний за сегодняшние сутки круг. И подруги вплотную подступились к Эдику.

— Мы уже спать хотим.

— Дольше сил ждать нету.

— Рассказывай, что узнал! Ты сидишь тут уже почти три часа, за это время ты мог узнать абсолютно все и про Копкиных, и про владельца усадьбы.

Но Эдик лишь помотал растерянно головой.

— Нет.

— Нет?!

— Про Копкиных ничего не удалось выяснить, а вот про нашего с вами хозяина информация есть.

Ну

хотя бы что-то! И, оживившись, подруги вновь насели на Эдика, засыпая того вопросами.

— Что ты узнал про владельца усадьбы? Кто он? Что он? Где он?

— И самое главное, как его имя?

— И фамилия?

— Я все вам скажу! — вздохнул Эдик. — Умоляю, только не надо так рядом со мной кричать! Устал я, голова раскалывается, живот снова болит, да еще вы тут над ухом галдите! Замолчите вы!

Подруги послушно замолчали. И Эдик, который никогда не был вредным, немного отдышался и начал рассказывать.

— Фамилия нынешнего владельца усадьбы — Ратковский.

— Надо же, — подала голос Оля, которая тоже прибежала на шум. — Нашего ректора тоже фамилия Ратковский.

— Это он и есть, — кивнул Эдик. — Евгений Павлович, верно?

— Да, Евгений Павлович, — растерянно подтвердила Оля. — И что же? Он купил эту усадьбу? Сам?

— Он или его жена. Откуда у Ратковского капиталы на такую покупку, сказать трудно. Официально его доходы невелики. Но вот супруга вашего ректора занимается предпринимательской деятельностью. В принципе, у нее есть доходы, сравнимые с покупкой усадьбы.

— Но мало купить. Усадьбу нужно было еще восстановить.

— До нас тут работали еще какие-то ребята, — сказала Юля. — Отец Андрей нам рассказывал, что они и стены клали, и внутреннюю отделку делали.

— Как я понял из твоих слов, — кивнул Эдик, — ваш ректор, Евгений Павлович, человек очень ловкий. Как вы видите, на восстановлении усадьбы работали студенты, которые воспринимали свое задание как летнюю практику.

— Тоже из нашей академии? — удивилась Юля. — У нас на каменщиков и отделочников не учат.

— Это могли быть учащиеся средних специализированных учебных заведений. У их руководителей с господином Ратковским были заключены договора. Студенты работали в имении на практике. Платить им приходилось самый мизер, а работали ребята старательно. Ведь их работу принимали строгие педагоги. И за криво положенную кирпичную кладку или неправильно установленную сантехнику можно было схлопотать не только выговор, но и «пару». Конечно, Ратковский мог что-то заплатить, но существенно меньше и не самим студентам, а тем, кто их прислал.

— Ну и тип! Слышала я, что солдаты генералам дачи строят, но чтобы студентов к этому привлекали, это вообще нонсенс.

— Студенты получали различные льготы и молчали. Например, «автомат» по всем выпускным экзаменам явно стоил месячной летней практики.

К каким-то работам господин Ратковский привлекал наемных рабочих со стороны. Но их вклад был совершенно мизерным по сравнению с тем, что сделали для него студенты.

— Начать с самого строительного проекта, который тоже был чьей-то дипломной работой, и закончить росписью стен и потолков, все это обошлось Ратковскому в совершенно мизерную сумму.