Клад Царя Гороха
Шрифт:
— Нет, нельзя строить свои заключения на такой шаткой основе. Если отец Андрей как-то не так крестится, это еще не основание, чтобы подозревать его в охоте за кладом Копкиных и в убийстве двух человек.
Леся немного подумала, а потом предложила:
— А ты позвони Ратковскому. Он же предлагал обращаться к нему, если возникнут какие-нибудь вопросы. Мы его до сих пор не тревожили, теперь пришло время. Спроси у него про особенности покупки усадьбы. Не мешал ли ему кто.
Когда вчера подруги узнали от Эдика, что новый владелец усадьбы — это господин ректор,
Кира недолго размышляла. Действительно, позвонить надо. Господин Ратковский обманул их, придумал какого-то своего мифического друга, который, по его словам, приобрел усадьбу. А оказалось, что усадьба-то его. Получалось, что именно Ратковский заварил всю эту кашу, втянул в свои махинации Полину, да и их самих тоже. Ведь как ни крути, хотя и косвенно, но данная проблема все равно коснулась друзей.
— Несправедливо, что мы тут одни должны отдуваться. Он же сам предложил ему позвонить в случае чего!
— Обращаться к нему он предложил, а вот номера телефона не оставил.
— Звони секретарю, — настаивала Леся. — Скажи, чтобы передала Ратковскому, что у него в имении пожар.
— Сразу уж и пожар? Ты не сильно преувеличиваешь?
— Честное слово! — прижала руку к груди Леся. — Не сильно!
Номер секретаря удалось узнать на сайте академии. И через несколько минут сам Ратковский взял трубку. Даже на расстоянии было слышно, как сильно он недоволен.
— Что вы наговорили моему секретарю? Какое еще имение? Какой пожар?
— То самое, в котором мы до сих пор ошиваемся вместе с Полиной и остальными.
— И где произошел пожар?
— Пожара нет. Но в окрестностях произошло два убийства.
— И какое это имеет отношение к вам или ко мне? Убиты, насколько меня проинформировали, какие-то местные жители. Маргиналы, как я понял.
— А кто вас проинформировал?
— Отец Андрей.
Снова отец Андрей! И тут он!
— Значит, вы знакомы с местным священником? Поддерживаете с ним связь?
— Да. И он меня убедил, что опасности нет. Убитые были маргиналами, отбросами общества. Община после их смерти станет только лучше.
— Только эти маргиналы занимались поиском клада возле вашей усадьбы. Слышали про клад, который зарыт где-то в окрестностях вашего имения?
— Перестаньте говорить про мое имение! — рассердился Ратковский. — Это тайна, вы понимаете или нет? Никто из моих коллег не должен знать, что усадьбу приобрел именно я. Мне лишние разговоры ни к чему. И так уже пошли слухи, что я беру «левых» студентов, плату за которых кладу себе в карман. А это ложь!
Приток «левых» студентов и прочие махинации ректора самих подруг интересовал весьма слабо. Их волновал отец Андрей.
— Что вы знаете о местном священнике?
— Об отце Андрее? Прекрасный человек!
— Но откуда вы его знаете?
— Как это откуда? Он там живет, я тоже. Мы с ним соседи. Он — священник, духовный отец паствы. Я — владелец имения. Тоже
— Союз?
— Да. Люди, от которых зависит судьба округи, занимающие руководящие или, во всяком случае, значимые посты, должны держаться друг друга.
— А Жуков к вам тоже приходил?
— Это кто?
— Начальник отделения полиции.
— Нет, он не появлялся.
Ясное дело, полицейскому было лень лишний раз оторвать свою толстую попу от служебного стула. А вот священник, выходит, подсуетился. Заручился поддержкой нового владельца усадьбы. А потом и к студентам нашел подход. В лапту он их учил играть, как же! Это был лишь повод, чтобы мелькать в окрестностях усадьбы, не привлекая к себе особого внимания. Спросят у отца Андрея, что вы тут, батюшка, поделываете в лесу? А он и скажет, к своим юным друзьям иду, в лапту с ними играть станем. Вот все и отстанут.
Почему вот только выбрана была лапта, а не душеспасительные беседы, более приличествующие сану священника? Да потому что легкомысленным студентам хочется развлекаться, а не слушать проповеди. А отцу Андрею, если справедливо то, что о нем думали подруги, было важно заручиться дружеским расположением студентов, чтобы иметь свободный доступ в имение.
— Отец Андрей замечательный человек, — продолжал говорить Ратковский. — Когда он только приехал, церковь пребывала в ужасающем состоянии. Но он нашел спонсоров, начал реставрационные работы. Сам работает, молодежь привлекает.
— Но вы знаете, что он старовер?
— Простите, я несколько равнодушен к вопросам религии, — смутился Ратковский. — Староверы — это вообще кто?
С этим господином было все понятно. Он не потрудился навести даже элементарных справок о человеке, который поселился рядом с ним и дружбу которого он столь охотно принял.
Закончив разговор с ректором, Леся вновь полезла в Интернет. На сей раз ее интересовал сайт местной епархии. Она его нашла без труда. Вот только в списке храмов, принадлежащих епархии, церковь Успения Богородицы в Заозерном не значилась. А когда Леся позвонила святым отцам, ей вежливо объяснили, церковь находится в плачевном состоянии, они это прекрасно знают, но пока что денег на ее восстановление у самой епархии нету. Когда появится богатый прихожанин, который захочет реставрировать церковь за свой счет, тогда они пришлют священника, который за всем присмотрит.
— Как пришлете священника? А отец Андрей?
И едва не упала, когда услышала в ответ:
— Отец Андрей? Кто это?
— Он тут живет, — растерянно произнесла Леся. — И службы отправляет. Отпевал вот сегодня с утра одного покойника.
— Он делал это без благословления владыки. У нас в списках такой служитель не числится.
Леся уронила трубку и уставилась на подругу. Кира слышала разговор со служителем епархии и теперь совершенно не знала, что и сказать в ответ. Бардак он и есть бардак. Леся тоже молчала. И так, в полнейшей тишине подруги услышали мужской голос: