Клад

Сарсекеев Медеу

Синий листок телеграммы пошел по рукам. Наконец им завладел глава семьи. Прочел текст по слогам, как первоклассник, спотыкаясь на описках телеграфистки. Проверил дату отправления. Затем сложил бланк вдвое, чтобы удобнее было затолкать в карман пиджака.

Все эти действия комментировал неугомонный Жазыбек:

— Сейчас уйдет во двор и станет читать еще раз… Ну, а мы чего рты разинули? Надо действовать, догонять упущенное.

Братья Жаркеловы, пришедшие на утренний дастархан, догадались, что настал их час. Они наперебой поздравляли каждого члена семьи.

Напомнила о себе Кайша-апа:

— Родненькие, не молчите!

Подскажите, с чего начинать? Куда подевался мой старик?

Казтай возник на пороге.

К нему тут же шагнул Жазыбек:

— Отец, пусть я в твоем представлении пустозвон, хочу все же вякнуть. Мне думается, хватит тебе дуться на всех нас. Смири гордыню, Казтай-мугалим… Отдай хорошим людям в такой радостный день надоевшего тебе железного «тулпара»… Бог с ним! Рука дающего не оскудеет… А я побегу «москвичонка» в дорогу готовить.

— Умница! — поддержала сына Кайша-апа. — Вот сейчас говоришь то, что надо… Ягненочек…

Внезапно она переменилась в лице, воинственно поставила руки на бедра и заколыхалась в гневе, глядя на мужа:

— Смирись, старый! Не с бедой, а с радостью смирись!.. Люди ждут от тебя доброго слова.

Казтай-ага и сам в эти минуты был готов на жертву.

— Шут с вами! — произнес он, махнув рукой. — Ради приезда сына — берите. Эх, слаб я стал воевать с вами… Одолели! Оседлали бывшего скакуна!

Смех и возгласы ликования заглушили его слова. Все воздавали хвалу мудрости старого учителя.

Кайша-апа сложила ладони у груди, глядела на мужа умиленно:

— Аллаху слава! Не с дураком небось век свековала.

Через минуту в доме Казтугановых поднялась такая суматоха, будто каждого из домочадцев подхватил, закружил вихрь. От мала до велика все засобирались в путь.

4

Встреча с Казыбеком, хотя и не прошла по сценарию Меруерт, все же получилась памятной для обоих. Чуть не испортили торжественного часа родители — расплакались оба, обнимая своего старшего, долго не могли унять слез. Дети, не дождавшись, пока отец успокоит родителей, повисли на усталых плечах путешественника, выкрикивали каждый свое. Раньше Казыбек поднимал их на руках сразу троих, теперь две девчонки, набросившись слева и справа, едва не свалили с ног.

Меруерт выждала своего часа, подошла к мужу последней.

Неделю дверь в их квартиру не закрывалась. То и дело звонили, входили без стука друзья, сослуживцы. Не дожидаясь приглашения, явился с женой и детьми Елемес. Что и говорить: соскучились мужчины друг по другу, обнялись и долго стояли, не разнимаясь, постукивая один другого по плечу. Елемес тернул кулаком по глазу, промолвив нетерпеливо:

— Ну, бродяга, рассказывай.

К возвращению мужа Меруерт пошла в отпуск. Ей не хотелось оставлять его ни на час. И на улицу теперь не влекло. Прикупить чего-либо в гастрономе — на это было трое помощников. Мигом сбегают, принесут. Дети тоже будто на крыльях летали. Сама себе удивляясь, женщина могла глядеть на Казыбека часами. То он ей казался бесконечно родным и близким. В другой раз она видела в нем какие-то перемены, вроде подменили мужа. Осолиднел, каждое слово — на вес золота.

В середине недели, когда родственники поразъехались и в доме постепенно вселялся покой, словно с неба свалились братья Жаркеловы. Не просто так пожаловали разведать о дальнейших взаимоотношениях. Старший, помявшись у порога, шагнул к распахнутому балкону

и показал рукой вниз. Там стояли с открытыми кузовами два грузовика с контейнерами.

Младший отнес две большие, тщательно упакованные сумки на кухню. В них было мясо свежего барашка и бутыль с кумысом.

Казыбека в тот час дома не было. Он с дочками отправился в зоопарк, и когда они втроем вернулись после обеда — не узнали своего жилья.

До этого пустующая, оттого и казавшаяся нежилой квартира преобразилась так, будто глава семьи попал в дом какого-то неслыханно богатого предпринимателя за рубежом. Впрочем, в Алжире Казыбек не встречал таких изящных шифоньеров с золотой обводкой по краям, столиков на колесах для доставки к обеденному столу всякой снеди.

В гостиной во всю длину комнаты стояла стенка из четырех шкафов с такими же легкими антресольками наверху, выполненными в одном стиле. В больших шкафах были ниши, полочки, бюро, углубленьица с зеркалами. Имелся бар для хранения спиртного. Каждой из комнат досталось по роскошному серванту для белья. Детская поражала своим подбором мебели.

Кроме стенки в самой большой комнате разместился неширокий, но удлиненный стол с резьбою по краям и точеными ножками. У самого пола ножки были окантованы медными кольцами. Всего наряднее в этой комнате была, пожалуй, софа. Выполненная из красного дерева, она была обтянута синим плюшем. Венчали этот ансамбль бытового искусства стулья. Их насчитывалось шестнадцать с высокими спинками, тоже обтянутыми плюшем. Спинки поднимались на добрую ладонь над головой сидящего человека. Украшенные восточным орнаментом, стулья могли бы своим внушительным видом посоперничать с царскими тронами. На каждом — свой узор, особый рисунок, содержащий сюжет из какого-то древнего предания.

Мельком заглянув в детскую, Казыбек перешел в спальню. В правом углу, ближе к окну, нашли свое место две кровати, тоже с высокими спинками. Царственное это ложе сверкало отделкой, будто генеральский мундир позументами. Рядом две тумбочки — не отвести глаз, воплощенное искусство восточных мебельщиков из ханского дворца.

Все это великолепие отражалось в трюмо, блескучая поверхность которого казалась просто волшебной: зеркало так и притягивало к себе… Отделка трюмо радовала взор, ее хотелось разглядывать со всех сторон, как музейную редкость, невесть какими путями угодившую в квартиру геолога. Все это будто свалилось с небес или вынырнуло из глубоких вод.

Испытывая внутреннее напряжение, Казыбек расхаживал среди этого богатства, все более тревожась за исход затеи Меруерт — ошеломить мужа дорогостоящей покупкой. Покупка действительно впечатляла, работу искусных рук геолог умел ценить, но…

Комната рядом с гостиной оказалась занятой Назкеном. Казыбек предполагал, когда они всерьез поговорят с женой о назначении каждой из четырех комнат, попросить себе именно эту под домашний кабинет. У него накопилось много справочников, карт, книг по профессии. Их теперь наверняка еще прибавится. Почему бы главе семьи не иметь себе отдельный угол? На семейной их вилле в Алжире у него была такая комната. Там было размещено все для занятий по специальности. Стояло даже кресло-качалка. Посидел за разработкой схемы, устали глаза от пересекающихся штреков и гезенков — сделай шаг к плетеному креслу и подумай себе, покачиваясь в уютненькой колыбели, вспомни младенческие годы, отвлекись…