Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
Шрифт:
Пока он обследовал мою шляпапульту, я слушала болтовню Веры и Софьи.
— Ну вот, — сказал наконец мастер. — Выглядит так, будто шнур перетерся. Это модель старого образца, меня удивляет, что она вообще до сих пор в ходу.
— Значит, сбой произошел из-за износа? — спросила я с облегчением.
— Да. И этот сбой спас вам жизнь.
— Что вы хотите сказать?
Недолго же продержалась моя радость.
Плюм показал мне шляпу. Внутри под изолирующей подкладкой помещались замысловатые проводки и маленькие мигающие огоньки.
— Кто-то перемкнул ретекстуализационный замедлитель на детектор кодов ISBN. Если потянуть
— Перегрев? — спросила я. — У меня бы перегрелась голова?
— Более того. Высвободилась бы энергия, достаточная для написания четырнадцати романов.
— Я пока только стажер, Плюм. Растолкуйте попроще.
Он серьезно посмотрел на меня.
— От шляпы — и от того, кто ее носит, — мало что осталось бы. Такое иногда случается с четвертой моделью, поэтому происшедшее сочли бы техногенной аварией. Вам повезло, что шнур перетерся. — Он тихо присвистнул. — Однако изящная работа. Кто-то хорошо знал свое дело.
— Очень интересно, — медленно проговорила я. — А вы не могли бы дать мне список людей, которые способны такое провернуть?
— Это займет несколько дней.
— Ничего, оно того стоит. Я вам позвоню.
Я встретилась с мисс Хэвишем и Глашатаем в штабе беллетриции. Глашатай кивнул в знак приветствия и сверился со своей неизменной папкой.
— Похоже, день предстоит поганый, милые дамы.
— Опять в Тарбере что-то?
— Да нет, в «Мэнсфилд-парке». [49] У леди Бертрам сбежал мопс, и его срочно надо заменить.
49
Роман Джейн Остин.
— Опять? — уточнила Хэвишем. — Это уже шестой. Следила бы она за ним получше.
— Седьмой. Возьмите со склада.
Он обратился ко мне.
— Мисс Хэвишем говорит, что вы готовы сдать практический экзамен и перейти из стажеров в полноправные агенты.
— Готова, — ответила я, на деле понимая, что сказанное никак не соответствует действительности.
— Я в этом уверен, — задумчиво ответил Глашатай, — хотя, по-моему, немного рановато, но мы вынуждены так поступить из-за ухода на пенсию мистера Накадзимы. Я думал, вы еще несколько месяцев походите в стажерах. Что ж, — вздохнул он, — ничего не поделаешь. Я просмотрел список нарядов и подобрал вам задание, на котором вы и пройдете проверку. Это приказ Совета жанров о внутренней отладке сюжета.
Несмотря на природную осторожность, я, к стыду своему, дико обрадовалась возможности испытать свои способности. Куда меня отправят? В Диккенса? В Харди? Может, даже в Шекспира!
— «Тень — пастуший пес», — прочел Глашатай. — Автор — Энид Блайтон. Там нужен хеппи-энд.
— «Тень — пастуший пес», — медленно повторила я, силясь не показать разочарования. — Хорошо. Что я должна сделать?
— Задача очень простая. В настоящий момент Тень ослеп из-за колючей проволоки, так что его никак нельзя продать американскому кинопродюсеру. То, что он еще не продан, это плюс, а что слеп и бесполезен — минус. Нам нужно только, чтобы он каким-нибудь чудесным образом прозрел, когда в следующий раз попадет к ветеринару на странице… — он сверился с папкой, — двести тридцать два.
— И, — осторожно начала я, не
— Подменить собак, — просто ответил Глашатай. — Все колли выглядят одинаково.
— А как насчет рудиментарной сюжетной памяти? — спросила Хэвишем. — Гладильщики не понадобятся?
— Это в списке работ, — ответил Глашатай, вырывая листок бумаги и протягивая мне. — Вы, разумеется, знаете о гладильщиках все?
— Безусловно! — ответила я.
— Хорошо. Еще вопросы есть?
Я помотала головой.
— Ну и отлично! — воскликнул Глашатай. — Да, еще одно. Брэдшоу расследует смерть Перкинса. Не подготовите ли вы для него отчет как можно быстрее?
— Конечно!
— Ладно…
Он пробормотал себе под нос несколько замечаний о том, что еще надо сделать и ушел.
Как только он отбыл, я обратилась к Хэвишем:
— Вы думаете, я уже готова?
— Четверг, — самым серьезным своим тоном произнесла моя наставница, — послушай меня. В первую очередь беллетриции нужны агенты, которым можно доверять. — Она окинула комнату взглядом. — Порой трудно понять, кому можно верить, кому нет. Иногда до тошноты самоуверенные юнцы вроде тебя становятся последним оплотом против тех, кто хочет причинить Книгомирью зло.
— То есть?
— То есть кончай задавать вопросы и берись за дело: отправляйся на свою первую практику. Понятно?
— Да, мисс Хэвишем.
— Значит, с этим покончено, — сказала она. — Еще вопросы есть?
— Да, — ответила я. — Что такое гладильщик?
— Ты что, не читала Путеводитель?
— Ой, он такой длинный, — заныла я. — Я сверяюсь с ним при каждом удобном случае, но прочла только введение.
— Ну, — сказала она, когда мы перенеслись на склады Уэммика в кулуары Великой библиотеки, — сюжеты обладают чем-то вроде подавленных воспоминаний. И с поразительной легкостью вдруг возвращаются к своему первоначальному течению.
— Как время, — прошептала я, думая об отце.
— Можно и так сказать, — ответила мисс Хэвишем. — Потому на заданиях по внутренней отладке сюжета нам часто приходится использовать гладильщик — дополнительное приспособление, укрепляющее основной сюжет. Как ты знаешь, мы изменили финал конрадовского [50] «Лорда Джима». Первоначально Джим убегает. Слабовато. Мы подумали, что будет лучше, если он сдастся вождю Дорамину, как герой и просил после резни, устроенной Брауном.
50
Роман классика английской литературы Джозефа Конрада (1857–1924).
— И как, получилось?
— Нет. Вождь все равно простил его. Уж как мы старались! И хамили вождю, и за нос его дергали! После сорок третьей попытки мы отчаялись. Брэдшоу чуть ли волосы на себе не рвал.
— Так что же вы сделали?
— Пришлось ретроспективно убить сына вождя во время резни. Это сработало. После этого вождь со спокойной совестью пристрелил Джима.
Я задумалась на мгновение.
— А как отреагировал Джим на то, что ему придется умереть? — спросила я.
— Да он первый просил об отладке сюжета, — проворчала Хэвишем. — Он считал смерть единственным честным выходом. Но сын вождя, представь себе, не пришел в восторг от такого решения.