Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
Шрифт:
— А поможет?
— Конечно. Обычный вариант с «гнилым копом», когда близкий вам полицейский берет взятки и сдает вас мафии. Еще я приобрел противную генератку — домоправительницу средних лет, надо бы ее к чему-нибудь приспособить. На самом деле у меня семнадцать противных домоправительниц средних лет, которых мы можем понатыкать в книге.
— Часом, не мисс Дэнверс? — уточнила я.
— У нас куцый бюджет, — сухо ответил Знудд, — не надо об этом забывать.
— Что еще?
— Я думаю, можно ввести несколько гангстерских любовниц или раскаявшуюся проститутку, которая станет вам помогать.
— Типа «девочку
— Именно. В Кладезе они сейчас идут по десятку за пенни — как раз на полпенни добудем пяток.
— Так, дальше что?
— Вот вкусный момент. Кто-то пытается убить вас, подложив бомбу в машину. Специально для вас эту сценку купил. Садитесь в машину, уже готовы завести мотор и тут замечаете кусочек проволоки на полу. Тоже дешево и сердито. Мне кузен готов такие оптом сдавать, а еще он обещал подбросить сценку с пропавшим нацистским золотом и печальным невезучим детективом, который пьет виски у стойки и курит сигарету. Вы ведь как раз стандартный одинокий невезучий детектив с алкогольными проблемами?
Джек посмотрел на меня и улыбнулся.
— Нет, — сказал он. — Уже нет. У меня жена и четверо очаровательных детишек.
— На такой бюджет мы себе этого позволить не можем, — рассмеялся Знудд. — Юмористические побочные линии — дети или что еще — стоят кучу денег.
В окно постучали.
— Привет, Прометей, — сказал Джек. — Ты знаком с Четверг Нонетот? Она с Той Стороны.
Прометей, крепкий мужчина лет тридцати с оливкового цвета кожей и плотной шапкой черных кудрей, посмотрел на меня и протянул руку. У него были глубокие черные глаза и крупный греческий нос, такой прямой, что впору углы мерить.
— Потусторонница, значит? И как вам байроновское переложение моей истории?
— По-моему, великолепно.
— По-моему, тоже. А когда нам вернут барельефы Элджина? [58]
— Без понятия.
Титан Прометей, больше известный как даритель огня, украл огонь у богов и отдал его людям, по доброму или по злому умыслу — зависит от того, какую версию читать. В наказание Зевс приковал его к Кавказским горам, где его печень каждый день клевал орел, а за ночь она отрастала снова. Несмотря на все это, вид он имел вполне цветущий. Но каким ветром его занесло в «Кэвершемские высоты», я не представляла.
58
В начале XIX века лорд Элджин, посол Британии в Турции, под властью которой тогда находилась Греция, систематически изымал из Парфенона и Эрехтейона, главных храмов Эллады, мраморные статуи и барельефы и вывозил их в Англию. Ныне его коллекция хранится в Британском музее. Греция давно и безуспешно требует вернуть награбленное.
— Я слышал, у вас большие неприятности, — обратился он к Джеку. — Сюжет того гляди развалится на части.
— Похоже, мои попытки сохранить дело в тайне потерпели фиаско, — пробормотал Джек. — Мне не нужна паника. У большинства генератов золотое сердце, но, как только запахнет жареным, они побегут из «Высот», будто крысы с корабля. А наплыв безработных генератов в Кладезе поставит Книжную инспекцию на уши.
— А, — отозвался титан, — действительно непросто. Я думал, вдруг я чем пригожусь?
— В роли греческого наркодилера или как? —
— Нет, — с некоторым раздражением ответил Прометей. — Как Прометей.
— Да? — рассмеялся Знудд. — И что ты собираешься сделать? Украсть огонь у семейки де Фаблио и отдать его Микки Финну?
Прометей уставился на него как на кретина, и, на мой взгляд, абсолютно справедливо.
— Нет. Положим, я жду экстрадиции на Кавказ по приказу Зевса или вроде того, а Джек отвечает за охрану свидетеля и пытается защитить меня от Зевсовых наемных убийц: что-то вроде «Клиента», только вместо мафии — боги.
— Если хотите сменить жанр, придется начинать с нуля, — пренебрежительно ответил Знудд, — а это потребует больше денег и опыта, чем у вас, ребята, есть.
— Ты что сказал? — угрожающе проговорил Прометей.
— Что слышал. Все думают, будто выстроить сюжет — раз плюнуть. — Он наставил на Прометея указующий перст. — Так вот, позвольте сказать вам, мистер самоуверенный греческий титан-огненосец, я не для того четыре года учился на сюжетного конструктора, чтобы какой-то бывший зэк объяснял мне, что я должен делать!
У Прометея заходили желваки на скулах.
— Хорошо, — прорычал он, закатывая рукава. — Один на один. Прямо сейчас, на тротуаре.
— Ребята, — сказал Джек примирительным тоном, — это нам ничего не даст. Знудд, мне кажется, вам стоит прислушаться к словам Прометея. Тут есть рациональное зерно.
— Зерно? — воскликнул Знудд, выбираясь из машины, но держась подальше от Прометея. — Я скажу вам, в чем тут зерно. Вы пришли просить у меня помощи, и я ее предоставил, а теперь мне приходится выслушивать дурацкие предложения от каких-то мифологических персонажей, которые так, мимо проходили! Я оказал вам любезность, Джек. Мое время стоит дорого. И позвольте мне совершенно бесплатно открыть вам простую истину: в этой книге сам Большая Шишка ногу сломит. И знаете почему? Да потому, что она с самого начала была полным дерьмом. А теперь прошу прощения, мне еще две побочные сюжетные линии конструировать для настоящих, платных клиентов!
И с этим словами он исчез.
— Ну и ладно, — сказал Прометей, забираясь на заднее сиденье, — такие кретины никому и даром не нужны.
— Мне нужна любая помощь, — вздохнул Джек. — Да и какое тебе дело до того, что с нами случится?
— Ну, — медленно проговорил титан, — мне тут нравится, да и с переадресацией потом одни мучения. Куда теперь?
— Обедать? — предложила я.
— Неплохая мысль, — одобрил Прометей. — Я обслуживаю столики в «Зорбе» на главной улице, так что смогу выбить нам скидку.
Глава 29
Мистер Брэдшоу и «Соломонов суд инкорпорейтед»
Сюжетный поворот «полицейский, отстраненный от дела упертым шефом» в криминальном жанре встречается весьма часто. Обычно он вводится непосредственно перед приемом «в последний момент», когда автор так закручивает сюжет, что читатель уже не верит в способность героя выпутаться из ситуации. За «последним моментом» обычно следует неожиданное спасение, но не всегда. Вы можете сделать финал печальным, но неожиданное спасение, как правило, лучше, а значит, «последний момент» должен быть не совсем последним.